Кир Булычев - Туфли из кожи игуанодона

В окне появилась довольная физиономия профессора Минца. В ней все было гладкое — голова как мяч, без единого волоска, очки круглые и глаза круглые.

— Какие гости! — произнес профессор. — Заходите, отдыхайте.

— Слушай, старик, — сказал из глубины машины Армен, — у меня братан не в форме. Характер ему нужен, железный, как у Феликса.

— Очень любопытно, — сказал Минц. — А кто будет ваш братан?

Гамлет смущенно вылез из вседорожника и подошел к раскрытому окну.

— Гамлет, принц! — воскликнул Лев Христофорович. — Какими судьбами!

— Они мною недовольны, — признался Гамлет. — И Арменчик, и Раиса, моя супруга.

— Что же ты натворил, мой юный коллега?

— Погоди, не встревай, — произнес из глубины машины Армен. — Я моего братца Гамлетика как родного люблю. Он у меня грамотный, в институте-минституте учился.

— Я знаю об этом, — согласился Минц. — И чем же я могу быть вам полезен?

— Не человек — тряпка. Если так будет продолжаться, я у него жену отберу. И он, знаешь, что сделает? Извините, скажет. Стыдно всему семейству Лаубазанцев.

— Характер дается с рождением, — защитил Минц.

— Значит, будем менять, — сказал Армен.

— Но Гамлет — прирожденный талант.

— Меня это не колышет, — возразил Армен. — Мне нужен человек с характером.

— Надо подумать, — произнес Минц. — Должен признаться, что я люблю трудные и даже невыполнимые задачи. Приходите ко мне на той неделе.

— И не мечтай, старик, — сказал Армен. — Времени нету. Над ним даже мыши смеются, сам слышал. Пускай он будет железный джигит, жестокий, как главный налоговый инспектор, суровый, как памятник Гоголю, умный, как мама товарища Ленина. А если ты не добьешься всего этого к завтрашнему утру, я тебя не пощажу.

— Простите, Лев Христофорович, — попросил за брата Гамлет. — Я, честное слово, не имею отношения к этой выходке. Но должен признаться, что уважаю и даже люблю моего брата Армена, хотя он и занимается преступным бизнесом. Но такова наша судьба. Мы росли в бедной армянской семье, которая мыкалась в Краснодарском крае на положении незаконных беженцев. Это прошлое воспитало в нем умение противостоять судьбе-индейке.

— Добро, добро, — ответил Минц, — идите, гуляйте, молодые люди.

Он помахал им из окна, и окно само закрылось.

Гамлет постучал в стекло, стал знаками предлагать свою помощь, но Минц только отрицательно покачал головой.

— Завтра будем у него в девять часов утра, — сказал Армен, закрыв дверцу машины. — И я ему не позавидую, если он не сделает тебя железным Тамерланом.

Гамлет вернулся домой, его жена Раиса была любезна, но строга. Она показала ему четыре колечка и одну подвеску из опустевшей шкатулки и сказала:

— Вот что осталось после того, как я отдала все самые срочные долги зеленщику и булочнику. А также тете Матильде.

Слова Раисы были лживыми, и Гамлет, конечно же, понимал, что она просто припрятала драгоценности, чтобы часть из них послать родственникам в Заклепкино, а на другую часть купить долларов, такая она была жадная. Но вместо того чтобы показать свою осведомленность, Гамлет покраснел за свою нечестную жену, потому что испугался, что люди могут подслушать и лишить Раису уважения. Поэтому он поспешил сказать:

— Конечно, конечно, всегда надо платить зеленщику и булочнику и профсоюзные взносы.

Он не шутил и не издевался над женой, а только растерялся, а Раиса почуяла в его словах издевку и стала вопить:

— Какие еще такие профсоюзы!

Вдруг послышался громкий шорох, и из-под двуспального ложа показались мыши, несколько мышей. Они с трудом тащили в маленьких ротиках колечки и другие драгоценности, которые там обнаружили.

Они принялись кидать добычу к ногам Гамлета, поскольку полагали, что именно Гамлет владелец этих ценностей.

Райка не столько перепугалась, сколько рассердилась и стала кидаться на мышей, чтобы растоптать их ногами, а Гамлет защищал мышей и не пускал жену к грызунам.

Потом мыши благополучно убежали, а Гамлет с женой собрали с пола ценности, причем Райка все повторяла:

— Ума не приложу, как они туда закатились! Их же дома не было.

И Гамлет снова не стал возражать.

К Минцу поехали с утра. Райка увязалась с братьями. Ей было любопытно, как этот профессор будет ставить опыты. Может быть, и ей что-нибудь перепадет.

Гамлет натянул свежую рубашку, причесался. Остальные посмеивались, а Гамлет не сомневался, потому что верил в научную силу профессора. К тому же следует признать, что в глубине души Гамлет себя не любил именно за покладистость, безволие, соглашательство. Он видел себя изнутри и со стороны одновременно, и зрелище было не из приятных.