Анна Гаврилова: Маша и Темный Властелин

— А как иначе? Ты всегда появляешься, Машунь.

Я прищурилась сильней и гордо вздёрнула подбородок. Спросила строго:

— Намекаешь, что я тебя преследую?

Алекс глянул как-то странно, а спустя миг расплылся в широченной улыбке и заявил:

— Да какие уж тут намёки? Ты в третий мир за мной приходишь.

Он точно хотел вывести из себя, и ему удалось — одна попаданка тихонечко зашипела. А этот негодяй… этот омерзительный тип…

— Но я не против твоих ухаживаний, Машунь. Раз так хочется — дерзай.

Я не просто вскипела, а почувствовала себя паровым котлом с которого сорвало и крышку, и все заклёпки.

— Ты! — взвизгнула возмущённо.

— Не ты, а вы, — беззастенчиво поправил Волков. Пояснил с улыбкой: — Я тут не абы кто, а повелитель и властелин.

— Да-а?

Я зашипела опять и, забывшись, вновь топнула ногой, однако на сей раз боли не было. Вместо неё случилось кое-что другое: мраморный пол дрогнул, а по стенам и потолку лёгкие трещины побежали.

Лично я слегка струхнула, а Алекс протянул, насмешливо покачав головой:

— Маша, Маша…

Ещё секунда, и в зал, невзирая на приказ не беспокоить, заглянули стражники. Тот, что постарше и поумнее спросил, обращаясь к повелителю:

— Всё в порядке?

А шрамированный шокировано уставился на меня.

Волков за взглядом проследил, сказал с ухмылкой:

— Да, она такая. — Ну а потом уже «бывалому»: — Всё хорошо. Идите. Если что, я закричу.

Шок, владевший вояками, стал глубже — видимо, раньше за «повелителем и властелином» таких мыслей не водилось. В смысле кричать, взывая к охране, он не пробовал. Однако комментариев от стражи не последовало — мужчины подчинились, и мы вновь остались одни.

Я стояла, смотрела и не знала, что сказать, а идейный противник улыбался шире некуда. Даже не так: он снова хохотал, но только беззвучно. Буквально валялся. Усыхал!

— Что? — не выдержав такого издевательства, буркнула я.

— Ничего, Машунь. Пытаюсь вообразить масштабы предстоящих бедствий.

— Пытается он. Воображалки не хватит, — пробормотала, попутно понимая, что задерживаться во владениях Волкова не хочу.

Только озвучивать решение пока не стала — вместо этого, подхватила кубок, залпом допила остатки вина и повернула разговор в конструктивное русло:

— Ну, давай, рассказывай, что тут у тебя. Что за королевство?

— Вообще-то у меня империя.

Я фыркнула и закатила глаза. Империя? Вот… сам на мои каноны наезжает, и сам же ничего оригинального придумать не может. Империя была в прошлом приключении, у моего типа папы! А я была императорской дочкой, а теперь…

Впрочем, нет, выговаривать за отсутствие фантазии я не стала. Повертела головой, вновь оценивая масштабы этого зала для совещаний, и уточнила:

— Ты тёмный?

— Ну а какой ещё? — соотечественник самодовольно засиял.

Я же сопоставила всё и поняла, что с фантазией у ехидны действительно скверно.

— Тренд на тёмных властелинов в фэнтези прошел лет сто назад, — сообщила… ну так, между делом. Спустя ещё секунду выяснила: чьё-то самолюбие слишком непробиваемо, чтобы пострадать от такой фигни.

Вместо кислой физиономии мне продемонстрировали широченную улыбку. Заодно сложили руки на груди и плечи расправили, принимая величественный вид. И сказали:

— А мне плевать на моду, Машунь. Я повелитель, мне подчинены народы и армии. В этом мире нет никого, кто был бы круче.

Я окинула его тёмное владычество взглядом и хотела сказать какую-нибудь колкость, но не успела — в двери постучали, и в зал просунулась голова «бывалого», который сообщил:

— Туфли для леди.

Алекс одобрительно кивнул и страж отстранился, дабы впустить слугу. Спустя ещё миг, одна попаданка едва не грохнулась в обморок — это были не туфли, а настоящее «вау!». Высокие «хрустальные» босоножки, усыпанные разноцветными камешками, смотрелись блестяще во всех смыслах!

— Пол слюной не закапай, — хмыкнув, прокомментировал Волков. Только я не услышала. Стояла и боролась с истовым желанием побежать навстречу этой мечте. Отнять туфельки у слуги, напялить, и…

— Маш, ну правда, — всё же выдернул из грёз Алекс. — Слюни подбери.

Гордо фыркнув, я вытерла уголок рта — там реально что-то просочилось. Затем плюхнулась на стул и отвернула голову — мол, мне ваших туфель вообще не нать.

Правда, когда лакей опустился на одно колено и принялся надевать туфельку на мою ногу, взбрыкнуть не смогла, а едва пряжки оказались застёгнуты, вскочила и, крутанувшись на месте, признала себя самой счастливой девочкой в мире.