Кристина Юраш - Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

– А что ж наш договор внимательно не читала? – осведомился демон, щелкая пальцами. В его руке лежал мой договор. Демон провел рукой по договору, и на пустом месте появилось два абзаца. Аккурат перед моей подписью.

«Если Заказчик вступит в отношения интимного характера с одним из предложенных Кандидатов, то Исполнитель оставляет за собой право предоставить на выбор только тех Кандидатов, с которыми данная связь была осуществлена. Дальнейшие претензии по качеству Кандидатов не принима…»

Дочитать я не успела. Буквы исчезли.

– Погоди! А если … эм… связь осуществится без моего согласия? Так сказать, один абонент в глубоком роуминге, входящие будут считаться? – я почувствовала себя радисткой Кэт, ибо правый глаз упорно выдавал кому-то шифровку, ритмично подергиваясь.

– Будут. Мало ли… Некоторым девочкам это нравится, так что без разницы, – заметили с усмешкой. И этот демон защищал меня уголовным кодексом! Не покладая рук и страниц!

– То есть, я должна буду в любом случае сделать выбор? Иначе – неснимаемый венец безбрачия и одинокая жизнь… – поинтересовалась я, задумчиво.

– Я тебе больше скажу… – демон наклонился ко мне. – Под словом «одиночество» понимается не только отсутствие кольца на пальце или постоянного сожителя. Под этим словом понимается так же, что отношений интимного характера у тебя больше никогда не будет.

– А куда они денутся? – усмехнулась я, вспоминая все неудовлетворенные спросом предложения.

– Их просто не будет. В ответственный момент у него зазвонит телефон, вызовут с работы, позвонит мать, заболеет ребенок от первого брака… Будет тысяча причин, почему у вас не получится. И твоей вины в этом не будет. Так будут складываться обстоятельства, – пожал плечами демон, проводя рукой по чистой стороне листа договора. Сквозь пальцы проступали буквы, абзацы, пункты. – Я тебе скажу так, наказание мое. В этой игре выиграть нельзя. Так или иначе, твоя душа уже принадлежит аду. Но у тебя есть шанс, если ты кого-то выберешь. Тебе – шанс. Мне – премия.

– А если я обжалую договор? А? Если я все-таки попробую подать в суд? Обращусь в конкурирующую фирму? – занервничала я, видя, что ночной гость не притронулся к еде.

– А где они юристов, адвокатов, специалистов договорного отдела, экспертов, судей возьмут? – рассмеялся демон, протягивая мне конфетку. – Не смотри на меня такими глазами, наказание мое. Я мог бы тебе об этом не рассказывать.

Демон исчез, а я поплелась досыпать. Утром я проснулась от душераздирающего крика, доносившегося из ванной. Первое о чем я подумала, так это то, что в момент душевных посиделок на керамическом пьедестале, из стаканчика вылезла рука и проверила пол сидящего.

– Ааааааа! – доносилось из ванной. Странно, но восковые полоски я, вроде, спрятала…

– Ооооооо! – я поежилась, прикидывая, где у меня в аптечке слабительное, ибо слушать эти страдания дитя природы было страшно. Если сейчас прибегут соседи с криками: «Чем же ты его таким кормишь, что он в туалете орет, как резанный», я буду вдохновенно рассказывать им о пользе веганства. Буду нести идею в массы!

Я встала, накинула халат, слушая вопли, преисполненные мучительного страдания.

Возле зеркала стоял эльф, рассматривая вздувшийся бугорок прыща со всех сторон, словно искусствоведы-эксперты произведение искусства сомнительного происхождения.

– Аааааа! – слегка придавливал прыщ Умриэль. Его глаза выражали такой ужас, словно из него вылезает личинка Чужого и орет: «Папа-папа! Возьми меня на ручки!».

– Что случилось? – недовольным голосом спросила я, понимая, что Везувий еще не готов к извержению.

– Ты что?!! Не видишь?!! – на меня смотрели такие перепуганные глаза, что я на всякий случай осмотрела ванную. – Это конец!!! Ты что?!! Его не видишь?!!

– Нет, конец я еще не видела, а это – просто прыщик, – фыркнула я, закатывая глаза. – Обычный прыщ. Не трогай его, не дави, осам пройдет. А лучше помажь! Держи мазь!

– Какое помажь? – задыхался от ужаса Умриэль так, словно доктор покачал головой, сообщая, что пора оповестить родственников. «У него прыщ!» – вздыхает доктор, глядя на внезапно побледневших и зарыдавших родственников. – Это же… Это же ужасно! Я болен! Ты чего молчишь?

Я молча выдала ему тюбик с мазью. Хотелось выдать то, что природой припасено с избытком на случай рождения таких уникумов, но моя совесть решила ограничиться мазью.

Казалось бы, инцидент исчерпан, но нет. Я сбегала в магазин, купила овощей и зелени и настругала тарелку своему кролику. Глядя в его грустные глаза, в тот момент, когда моя рука потянулась за мясом, я передумала и села жевать листики капусты.