Кристина Юраш - Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

При мысли о том, что разгром, потоп и пожар уже были, а я даже не добралась до золотой середины личного списка попыток, по спине побежал холодок. Подозрения, что апокалипсис начнет шагать семимильными шагами по миру именно из моей квартиры, должны испортить настроение не только мне, но и хозяину, которому скоро на карточку нужно переводить квартплату. Четырех всадников Конца Светы Света уже видела. Трех – пережила. Голод, нищета и капитальный ремонт еще на походе. Сказали, что задерживаются. Можем начинать страдать без них!

Повертевшись, поскрипев стульями, я уснула, тяжело вздыхая и поскуливая, чтобы утром, ни свет, ни заря услышать хлопки крышки «колодца». Организованной толпой жених пошел на водопой. Делал он это с таким топотом, грюканьем и стуками, что в любом приличном общежитии его давно бы убили.

– Вставай, бездельница! Уже петухи орут! – зарычал орк, нависая надо мной. – А я голоден! Лови петуха и готовь мне еду!

– Сам лови, добытчик, – сонно простонала я, пытаясь перевернуться на другой бок и выключая будильник с петушиным криком.

– Цыпа-цыпа…– басил орк, заглядывая под стол. – Где ты? Сейчас я тебя поймаю и съем!

Он пошел ловить петуха в коридоре, гремя мебелью. Ну правда? А вдруг петух просочился под шкаф? Такой компактный плоский петух…. Шкаф завалился, грохоча, как раскаты грома.

Я задремала, слушая, как по дому ходит громила и орет: «Цып-цып-цып! Иди сюда цыпочка!». Да, с таким подходом Имхо явно претендует на звание мастера пикапа. Орал он так, что складывалось впечатление, что либо несуществующий петух слегка глуховат, либо наш герой поставил цель приманить всех одиноких девушек в радиусе микрорайона.

Если раньше, чтобы уснуть, мне нужна была абсолютная тишина, темнота и мягкая подушечка с уютным одеяльцем, то сейчас прислони меня к дверному косяку комнаты любителей круглосуточного прослушивания тяжелого металла, я буду спать с блаженной улыбкой идиотки.

Меня потрясли за плечо, заставив разлепить глаза и заскрипеть стульями.

– Мне нужна раскраска! – послышался рык. Я зевнула, встала, поплелась в комнату, вспоминая, что у меня есть замечательная детская раскраска, которой я занимаю детей тети Зины во время взрослых посиделок. И пока тетя Зина расхваливала собственные методы воспитания, делая акцент на том, что ребенку нельзя ничего запрещать, ибо это негативно сказывается на его самооценке и психике, ее малышня могла дать фору любому орку и повергнуть в ужас даже самого рьяного любителя набегов. Слова «можно», «пожалуйста» и «спасибо» были крайне не рекомендованы для подрастающего поколения, ибо мешают полноценному развитию личности, унижая ее с самого детства. А слово «нет» вообще не должно звучать в разговоре, ибо калечит детскую психику на всю оставшуюся жизнь.

Отодвинув ящик стола, я достала книжку «Веселая Мультяшка-Рисовашка», порылась и достала несколько цветных карандашей.

– Держи, – буркнула я, разворачивая какого-то недокрашенного фиолетового ежика и высыпая оставшиеся огрызки карандашей на стол. – Раскрашивай. Небо – голубое, травка – зеленая, солнышко – желтое.

Судя по изумленному взгляду, Имхо ежиков не любил. Я перевернула листочек и показалась морда Шрека. На нем и остановимся. Мало ли? Вдруг родственная душа заинтересует моего клыкастого ухажера?

Я поползла на кровать, накрылась одеялом и уснула.

Проснулась я от того, что в ванной что-то упало! Я не обратила внимания, пытаясь снова уснуть. Потом меня стала одолевать тревога, заставив меня лениво плестись на разведку.

В разбитой раковине валялся сломанный карандаш для бровей из каталога, ценами которого запугивают жадных мужей, разбитая пудра из того же каталога, выкрученная помада, чья крышечка хрустнула под тапками, как особо живучий таракан – разведчик. Мои тени, которые я купила с новогодней премии вместе с супер тушью, способной из трех ворсинок над глазами сделать роскошный веер, скребущий противоположную стенку, рассыпались по полу, раздавленные чьей-то ногой, а лысая щетка туши застряла в водостоке.

Все, что нажито непосильным трудом, все, что было куплено в качестве тревожного чемоданчика: «Вдруг принц? Вдруг судьба?», валялось в раковине и на полу! И как теперь жить? Как меня принц опознавать будет? Меня даже на работе не узнают! Меня же на вахте не пропустят!

Нет, не этого надо бояться! Бояться нужно того, что где-то в моей квартире затаился визажист-криворучка, чудовище косметического ада, исчадье художественной преисподней… Я сглотнула, глядя на пустой тюбик из-под тонального крема и опасливо косясь на шкуру – дверь.