Рон Хаббард: Испытание смертью

Я позвонил Психо, Шизи и Словоблудингу.

– У вас уже есть ордер на арест и все необходимые бумаги на этого дьявола в образе женщины? – заорал я в трубку.

– Да, конечно. Все готово! Это Психо. Это вы, Смит? Вы кричите, словно у вас истерика.

– У меня и есть истерика! Эта ведьма сейчас преследует трех ваших клиенток! Арестуйте ее скорее! Посмотрите в окно!

– Немедленно будет сделано! – ответил Психо.

Я повесил трубку и обеими руками вцепился в экран.

Слава Богу, я не опоздал.

Графиня все еще преследовала трех девушек. Их отделяло не более двадцати футов. Можно было даже расслышать их голоса и смех.

Темноволосая Долорес, похоже, была в отличном настроении. Она сказала что-то очень веселое и ущипнула Кукурузеллу Трахнер за раздувшийся живот. Пупси Лупцевич расхохоталась пронзительно, как паровозный свисток. Несчастные. Скоро замолкнет их беззаботный смех и прервется невинное веселье. Давай быстрее, клерк с ордером!

Вот он!

Потрепанный мужичок в потрепанном пальто, потрепанная шляпа надвинута на глаза. Он знает графиню. Он бывал у нее дома.

И вдруг он проходит мимо!

Я ждал, что сейчас он обернется и предъявит ей бумагу. И он действительно посмотрел назад. Может, ждал прибытия полиции или «скорой помощи» из Белльвью. А, он, наверное, хитрил. Судебный поверенный и должен быть таким. Ведь от графини его отделял всего один ярд.

Неожиданно он развернулся!

И побежал обратно, заглядывая в лицо всем, кого обгонял. Наконец он проскочил мимо графини Крэк. Добежал до девушек. Вернулся. Бросился назад. И всякий раз он пробегал мимо графини Крэк.

И тут я с ужасом понял, что он ее не замечает. Он едва взглянул на нее. Что за наваждение?

Девушки прошли еще три квартала.

Наконец они свернули и, не переставая хохотать, спустились в бар-ресторан.

Графиня Крэк осталась на улице. Она огляделась, повернулась и тоже вошла в ресторан.

Трое девушек заняли столик с краю.

– Где (…) хозяин этой паршивой забегаловки? – крикнула Пупси Лупцевич.

– Бармен! – взвизгнула Кукурузелла Трахнер. – Оторви (…) от стула и принеси три стакана пшеничной!

Графиня Крэк направилась прямо к ним.

– Цветы! Цветы! Кому цветы? – хриплым голосом выкрикивала она. Никогда раньше я не слышал у нее такого голоса.

Она засунула руку в корзинку, висевшую у нее на локте, и вытащила три букетика фиалок. Затем перегнулась через стол и – раз, два, три – приколола букетики на пальто девушек.

Вбежавший судебный исполнитель оттолкнул графиню и обратился к трем девушкам:

– Вы не видели здесь высокой женщины? Очень злобной.

Они расхохотались, бедняжки.

– Ты что, спятил, Шовер? – спросила Долорес.

Боже, какая смелость перед лицом смертельной опасности!

– Ты… – начал судебный поверенный, разворачиваясь к графине. – Ты здесь видела кого-нибудь?

Графиня воткнула ему в петлицу красную гвоздику.

– Один доллар, пожалуйста, – сказала она.

Бедняга. Он опешил. И, сорвав со своего пальто цветок, яростно швырнул его на пол.

– Я ее упустил! – простонал он и бросился на улицу.

Графиня подошла ближе, взяла сумочку Пупси Лупцевич и открыла ее.

– С вас пять долларов, – сказала она. Пупси взвизгнула и выхватила свою сумочку.

– Убирайся, старая карга, – заорала она. Графиня взяла сумочку Кукурузеллы, открыла ее и влезла внутрь.

– И с вас пять долларов, – сказала она.

– (…) тебя! – прорычала Кукурузелла и вырвала сумку.

Долорес оказалась более проворной. Она подняла сумочку вверх, чтобы ее нельзя было достать. Но графиня перехватила ее и тоже открыла.

Прозвучал грубый голос:

– Что за шум?

Крэк обернулась. Это был хозяин.

– Они не хотят платить мне за цветы, – пожаловалась она.

Хозяин фыркнул:

– Убирайся отсюда, старая (…)! – И он потянулся за сумочкой.

Сумочка взлетела в воздух и… шлепнулась прямо ему на голову. Он свалился как подкошенный. Графиня Крэк развернулась и вышла.

Ее остановил какой-то прохожий:

– Я возьму букетик, матушка. – И он купил у нее букет гвоздик за пять баксов.

Я с ужасом понял, что графиня использовала свой сценический опыт и загримировалась под продавщицу цветов. Неудивительно, что этот судейский тип ее не узнал. На улице полно таких, как она. Они стоят на всех углах и продают цветы водителям. Ну, постой же!

Я потянулся к телефону, чтобы позвонить и упрятать ее в Белльвью.

Но минутку… Что это графиня делает? Она свернула на какую-то аллею, где горели редкие фонари, и рассматривала три карточки. О, (…) ее, она вытащила их из сумочек трех растяп! Адреса!