Ольга Олие - Целитель [СИ]

День прошел быстро, а вечером вся семья собралась в гостиной. Что больше всего удивило, вечно веселая и позитивная Милана, самая младшая из нас, ей как раз только исполнилось восемнадцать, сегодня была какой-то задумчивой, все время сидела со мной на подлокотнике кресла, ни разу не подколола и не назвала ласково Моржиком, как она любила меня называть.

— Мил, ты не заболела? — я даже протянул руку, чтобы пощупать ее лоб. Он был холодный. — Что это с тобой? Тебя мухи покусали?

— Нет, все нормально, — отмахнулась от меня та. Потом повернулась к отцу и надтреснутым голосом спросила: — Пап, в той воинской части сейчас же учения идут?

Тот кивнул, недоуменно глядя на дочь. Но она замолчала, что-то обдумывая.

— К чему ты это спросила? — не выдержал он, строго глядя то на дочь, то почему-то на меня. А я вообще не при делах.

— Может Макар останется дома, пока там учения? — умоляюще поинтересовалась она.

Отец нахмурился, а потом зарычал:

— Что за вздор?! Он мужик или хрен собачий? — все вздрогнули. — К тому же, я его не на учения посылаю, а учиться!

— Да он и так уже стал профи широкого профиля, — у Миланы чуть слезы на глазах не выступили, такие же как у меня, зеленые глаза блестели.

— Да что это с тобой?! — в один голос воскликнули мы с отцом.

Та, ничего не отвечая, махнула рукой, чмокнула меня в макушку и выскочила из комнаты.

— У нее предчувствие второй день нехорошее, — выдал Стас, старший из братьев. — Сны нехорошие снятся по поводу нашего Моржа.

— Тоже мне причину нашла, — фыркнул отец, отправляя всех спать.

А рано утром меня подняли ни свет, ни заря, так как потом у отца намечались какие-то дела, и повезли к Дмитрию Евгеньевичу. Тот по своему обыкновению был вдрабадан, но уже готовился к операции. Одного из солдат на учениях зацепило. Мне же даны были инструкции отправиться на полигон вместе с парой санитаров, проверить, нет ли еще таких вот безалаберных солдат.

Мы запрыгнули в УАЗик и поехали. Высадили нас около кромки леса, откуда мы должны были топать пешком. Что и сделали. Вокруг стояла тишина. Я уже было подумал, что нас не там высадили, как вдруг невдалеке услышал выстрелы и выкрики. Сломя голову и не таясь, мы побежал на крики.

И тут совсем рядом раздался вопль:

— Ложись!

Я даже сообразить не успел к кому обращаются и притормозил всего на долю секунды, которая сыграла решающую роль.

Тело обожгло резкой болью и в глазах потемнело. Оседая на землю, только успел сообразить, что предчувствия сестры оказались верны, а я даже попрощаться ни с кем не успел…

Я медленно приходил в себя. Глаза были словно свинцом налиты и открываться никак не хотели. Прислушавшись к себе и попытался определить, как я себя сейчас чувствую. Оказалось, сносно. Пошевелил руками — шевелятся, ноги тоже. Значит, пуля не задела позвоночник, а скорее всего Дмитрий Евгеньевич меня уже прооперировал. Никогда не думал, что окажусь его пациентом.

Вот только смущало немного то, что лежал я на слишком мягкой кровати, а на мне было легкое, но теплое одеяло. Потрогал его пальцами и понял, что ткань незнакома на ощупь.

Так, надо срочно открыть глаза и понять, где же я нахожусь. Что-то у меня странные предчувствия.

С трудом разлепив веки… снова их сомкнул. Так, собрался! Попытка номер два. Это все игра моего не отошедшего от наркоза мозга. Сейчас все будет в порядке.

Открываю глаза во второй раз… картинка не меняется. Я находился в странной комнате, оформленной в средневековом стиле, кровать, на которой я лежал, была с балдахином, который в этот момент был поднят, посредине просторного помещения стоял стол на кривых резных ножках, с такими же стульями по бокам. На столе стояла чернильница с пером, я такие на картинках только и видел. На стене напротив кровати висела огромная картина какого-то боя двоих: один был во всем белом, а другой во всем черном. Они скрестили мечи.

Хм, это что за древность и что за бой ангела с демоном, как я для себя интерпретировал картину. Неужели я попал в дом какого-то верующего фаната? Так как при детальном осмотре комнаты таких картин, только чуть поменьше размером, оказалось еще штук восемь. И только одна из них отличалась от всех. На ней была изображена девушка. Внешне — типичная фея из сказки, а взгляд ведьмы. Убойная сила, должно быть, с таким-то сочетанием.

— Ты уже очнулся? — раздался около меня голос.

Я обернулся и застыл лежачим изваянием. Мой взгляд метался от картин боя к этому субъекту и обратно. У меня уже глюки начались. Чем меня Евгеньевич накачал? Неужто решил уподобиться Пирогову и Листеру и создать новый препарат с галлюциногенным эффектом? Тогда у него это прекрасно получилось.