Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Дай мне ручку, — приказал он. — Давно не виделись, а?

— Левша Фип! — вздохнул я. — Что привело тебя сюда?

— Я просто зашел перекусить, — сказал он мне. — Можешь одолжить мне кое-что?…

— Все тот же Левша, — снова вздохнул я. Затем пристально посмотрел на него. — Подожди-ка, ты уже не тот, не так ли? Где ты взял эту шапочку? Я протянул руку, чтобы схватить его, но Фип увернулся.

— Полегче с захватами, — предупредил он меня. — Это сувенир с прошлогоднего съезда.

— Съезд?

— Солакон, — кивнул Фип. — Только не говори, что ты не знаешь.

— Что? С каких это пор ты стал фанатом научной фантастики?

— Улыбайся, когда говоришь это, — ответил Левша. — Я был фанатом еще до Гернсбека. Разве ты не читал обо мне в «Фантастических приключениях»?

— Да, но мне и в голову не приходило, что ты интересуешься этой областью.

— Как ты думаешь, кто помогал Кэмпбеллу откопать эти передовицы? — он ухмыльнулся. — Я фанат с тех пор, как Док Смит включился в дело.

— Так ты ходил на Солакон? Я не могу с этим смириться.

— Я тоже не могу. — Фип усмехнулся. — Хочешь, чтобы я рассказал, как это — побывать на Ворлдконе?

— Нет, — твердо сказал я.

Но и вполовину не так крепко, как Фип схватил меня за воротник, виляя языком и рассказывая свою историю.

— Я заехал в отель «Александрия» на несколько дней раньше срока, — начал Фип. — Над дверью висела большая табличка с надписью «ЮЖНЫЕ ВРАТА ВОСЕМЬДЕСЯТ», так что я понял, что Рик Снири уже здесь.

Он сделал паузу, достаточную, чтобы избавиться от кавычек, висящих в воздухе, затем продолжил.

Не будучи калифорнийцем, я не знаком с этим тараканьим ранчо, но я хорошо ориентируюсь на местности. «Александрия» — старый отель, но все еще работающий. Я добираюсь до своей комнаты и начинаю распаковывать вещи, но как только я вытаскиваю пробку, начинает звонить телефон.

— Алло… это Рон Эллик… могу я подняться на минутку? Окей.

Через две минуты после этого разговора в моей комнате стоят пять вентиляторов и ящик теплого пива. Все заволакивает сигаретным дымом. Так как администрация не предоставила пепельницы, мы используем вентилятор самого большого диаметра. Наконец, около часа ночи, мы вытряхиваем пепел изо рта Эллика, и я провисаю в мешке.

На следующее утро, которое в Калифорнии называют вторником, мы с Дэйвом Кайлом отправились в дом Акермана, и весь день я любуюсь научно-фантастической коллекцией Акермана и Рут Кайл, хотя и не обязательно в таком порядке. Пока Дэйв стряхивает с жены следы, мы беседуем с Барбарой Сильверберг и ее мужем, имени которого я не расслышал. Затем появляются семнадцать фанатов, и мы устраиваем сцену в палисаднике, где разглагольствует Марк Клифтон. Я выезжаю на машине, пилотируемой Хелен Урбан, и сажусь рядом с чувствительной фанатичной дамочкой по имени Мириам Дайчес. Я могу сказать, что она истинный фэн, потому что носит бюстгальтер из двух пропеллерных шапочек.

— Женщина, которая управляет этим салоном, держится за фишки, — сообщает мне эта цыпочка. — Каждый вторник вечером она показывает приглашенных знаменитостей. Однажды ночью у нее даже был Морин О'Хара.

Я впечатлен, но еще больше, когда мы приезжаем и находим место для парковки за Детройтским железом стоимостью около 250 000 долларов. Мы подходим к большому особняку, расположенному за очаровательной оградой из денежных деревьев, и у дверей нас встречает парень в воротничке, который усаживает нас на террасе. К счастью, наша хозяйка имеет очень большой внутренний дворик. Это девушка лет шестидесяти с лишним, она напоминает мне мать Спринг Байингтон. После вечеринки мы оказываемся в пиццерии в Голливуде, и Гордон Дьюи с женой отвозят меня обратно в отель. Именно тогда я узнаю, насколько богата наша хозяйка, когда мне говорят, что она замужем за белым воротничком.

В среду тусовка продолжается. Я провожу время с Бобом и Сэди Шоу, Бойдом Рейберном, и вижу Анну Синклер Моффатт, с которой я действительно встречался еще в понедельник, когда приехал и обедал у нее дома с ее мужем и Риком Снири.

Я удивлен, увидев ее в отеле в таком наряде, и говорю ей об этом.

— Где твое ведро? — Спрашиваю я. — Почему ты не со шваброй?

— Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Анна. — Почему это я должна быть здесь с ведром?

— Я рассчитываю на это, — говорю я ей, — с тех пор, как я получил письмо от Рика Снири. Он сказал мне, что ты поденщица на этом съезде.

От души посмеиваясь над лексиконом Снири, она бьет меня молотком по голове и исчезает в баре, а я отправляюсь ужинать с Тони Бушером и его семьей. Я знаю, что Бушер живет в Беркли, и ему не терпится задать вопросы о фэндоме Беркли, но он не смеет говорить о таких вещах при жене и детях.