Дмитрий Селиванов - Соло для попаданца с оркестром [CИ]

Как же хорошо, что я рос в маленьком городке. Дед с бабкой постоянно держали скотину. Вот дед и выучил, как колоть и потрошить. Сейчас у меня конечно не стальной нож, но тут главное разрезать шкуру в одном месте, а дальше она сама рвётся, стоит только надрезать. А раз у меня каменный нож, то попробуем начать с брюха, где шкура тоньше. Да и вообще потрошить всегда начинают с брюха. Видать, с каменного века пошел такой алгоритм.

Собрав складку по центру брюха и расправив волоски на две стороны, я начал пилить. После десяти минут упорного труда и двух сломанных осколков, я наконец получил дырку в шкуре. Просунув указательные пальцы попытался разодрать разрез дальше. Постепенно мне удалось засунуть средние пальцы, и дело пошло быстрее. Потом смог оттянуть шкуру и подрезать камнем. Так, подрезая и разрывая, управился за час или полтора. Лапы, а точнее, кисти и стопы, решил распотрошить позднее, слишком мелкая и долгая работа. Просто надпилил связки и отломал по суставу. Ну как — просто? Лезвие постоянно засоряется мелкими жилками и салом. Его надо часто чистить об траву.

Солнце уже перешло на Запад. Надо спешить, еще дрова для костра нужно собрать. Отпилив по сухожилиям и оторвав куски мяса с бедра, сложил всё в шкуру. Завязал лапы на шкуре, продел дубину и взгромоздил на плечо. В последний момент решил всё-таки вырезать печень. Надрезал и разорвал брюшину возле правого ребра. Вытащил печень. Аккуратно оторвал желчный пузырь. Тут главное — не порвать, лучше оторвать от печени побольше, чем порвать пузырь, иначе из-за горечи печень невозможно будет есть. Куски печени сложил туда же в шкуру.

Так с котомкой из шкуры и добрел до опушки с дубом. Костер за это время почти догорел, остались головешки. Раскочегарил костер заново и принялся таскать дрова, чтобы хватило на всю ночь.

За это время костер прогорел до углей. Солнце уже опустилось почти до горизонта. Нарезал, точнее — напилил мясо средними кусками, отбил их и завернул в листья щавеля и ревеня, найденные на поляне. Засунул в угли, сверху навалил еще хвороста. И пошел снова собирать дрова — пока не стемнело.

Часа через полтора решил, что мясо готово. Разворошил костер и попробовал свой «шедевр». Мясо не то что пропеклось, оно даже подсохло. Но есть можно. А вот печень засохла до твердости камня и очень сильно горчила. Совсем забыл, что печени надо немного времени. Ну и ладно. Еще куски остались. Завернул в лопухи еще несколько кусков печени и положил в угли. Пока мясо ем — успеет приготовиться.

Наелся до отвала. Мясо хоть и без соли, но голод — не тетка, так что доел всё и сидел, привалившись к дубу. Хорошо, что дрова уже насобирал, а то я сейчас не смогу подняться. Так и сидел, ни о чем не думая, любовался небом, пока не почувствовал, что еда улеглась.

Потихоньку начал шевелиться. Для разминки принялся обрабатывать шкуру. Сначала вывернул шкуру на лапах до последней фаланги, которую и отломил, оставив в шкуре вместе с когтями. Потом нагреб золы внутрь шкуры и стал скоблить.

На небе уже были яркие звезды, когда я закончил со шкурой. Подложил дрова в костер. Немного в стороне развел еще один. Получился треугольник из дуба и костров, в который я и улегся спать, завернувшись в шкуру.

Лежал и смотрел на небо, пытался найти знакомые созвездия. Я не астроном конечно, но могу найти ковши обоих медведиц и пояс Ореона. Но здесь я не только их не увидел, но даже Млечный путь не виден. Точнее — этот Млечный путь был шириной в полнеба. Значит, я попал не на параллельную Землю или в древнее время Земли, а совсем в другой мир. Судя по млечному пути, местное светило гораздо ближе к центру своей галактики, чем наше Солнце.

И тут меня накрыло. Я почувствовал, как поднимается волна отчаяния. Днем было некогда об этом думать, а теперь я разжал тиски своей воли. Я вскочил. Из горла вырвался вой раненого зверя. Я больше не увижу своих родных, не смогу обнять жену.

Наоравшись, я свалился и застыл. Физическая и моральная усталость всё-таки доконали меня, и я уснул. Не помешал даже вой какого-то зверя, который завыл в ответ мне.

Встал на рассвете. За ночь я почти не спал, только дремал по полчаса. Мешали вой и визг где-то в лесу. Наверно, возле туши медведя. К тому же в шкуре спине было жарко, а ноги поддувало и они мерзли.

За ночь тело затекло. Через силу сделал несколько приседаний и наклонов. Совершив утренний моцион, решил заняться шкурой. За ночь она закостенела. Надо идти к речке и замочить её. Потом снова скоблить.