Дарья Вознесенская - Тогда я иду к вам

Куда уж было моим гостям, которые преследовали меня с упорством маньяков и криками пещерных людей, среди которых можно было различить «Вернись, я все прощу», «Дура» и даже пару матов, скорее всего от моего дядюшки, который в принципе не доверял другим словам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но возвращаться я не планировала. И бегала быстро. Потому что часто попадала в неприятности и уносить ноги от обиженных неприятностей в детстве приходилось часто. Даже от школы в соревнованиях участвовала. И это было похоже - тогда мне тоже кричали с трибун.

И неизвестно, чем бы закончилась эта история - наверное, чем - то прекрасным - если бы не несколько событий, которые от меня совершенно не зависели, но которые в тот момент сыграли главную роль в моей судьбе.

Дело в том, что бригадир водоканала Вася праздновал накануне день рождения.

Праздновал так весело, что решил на спор прыгнуть с окна, поскольку он не хуже Бетмена. Или человека-паука.

Нога Васи с этим не согласилась и сломалась при соприкосновении с асфальтом.

Потому утро Вася встречал не на работе, а в больнице.

Его бригада почесала затылки и решила, что они не хуже Васи. И ушли в запойный обед, оставив открытыми пару люков и забыв при этом поставить ограждение.

И если трепетные прохожие, будучи в курсе, что в нашем мире многое держится на Васях, внимательно смотрели под ноги, то я, вкусившая настоящей свободы, смотрела только вперед.

В светлое будущее.

А оказалась в темном настоящем.

И последние две мысли, которые промелькнули у меня, когда я падала в канализационный люк, были о том, что юбка все-таки оказалась не достаточно пышная, и что приличные девочки бегают за белым кроликом и падают в сказочные норы.

А я, судя по всему, оказалась девочкой неприличной.

И сознание померкло.

Глава 2, из которой понятно, как я дошла до такой жизни

- Лику-уся…

Терпеть не могла, когда извращали мое имя, но Евгению Савченко я была готова позволить сделать не только это.

Вообще, все, что объединяло Евгения и «извращали» - даже если объединяло только в моей голове - я была готова не только позволить, но и потребовать.

Покусала губы, чтобы выглядели ярче - помада, конечно, давно была сожрана в столовой - и повернулась к Жене. Может, вот оно? Он наконец то бросил свой фан-клуб, состоящий из половозрелых девиц, мечтающих не о каких-то мифических принцах, а о нашем собственном, университетском, и обратил, наконец, внимание на скромную и красивую девушку самых честных правил?

Я мысленно пробежалась по своему внешнему виду. Ну, как его запомнила с утра. Платьице вроде ничего, прическу я крутила минут сорок на плойку, да и макияж с утра нанести успела. Значит, во всеоружии.

Я нежно - надеюсь - улыбнулась и подняла на него трепетные очи.

А Принц - красавчик блондин с репутацией повесы - чуть наклонился ко мне, почти касаясь персиковых щек, и, опаляя пламенным дыханием мгновенно заалевшее ушко произнес…

- Ты же одолжишь мне лекции?

Ты… мы… я…

Лекции…

Что?!

Я моргнула и чуть не поперхнулась.

Женя распрямился и одарил меня своей коронной улыбочкой, от которой девчачьи шпильки ломались только так.

То есть, пока я придумывала имена нашим детям, он просто прогуливал - а теперь хочет мои записи?! Да что он себе возомнил! Конечно, я не…

- К-конечно, - прошлепал язык-предатель.

Это я такое сказала?!

Так, рука, ты почему нырнула в сумку? За перцовым баллончиком, надеюсь? Куда вытащила тетрадку?! Стой. Стой кому говорят!

Но меня не слушались ни руки, ни тетрадки. Мозги тоже не слушались. Потому что все ушли в волосы, как ехидно говорила старшая сестра.

Брюнетка на всю голову.

Родственнички поголовно были смуглыми, темноволосыми и с голубыми глазами, потому мое блондинистое и кареглазое рождение восприняли примерно так, как могли воспринять появление негритенка в средней полосе. Даже моя мама смотрела на меня с определенной неуверенностью.

Пока в голове вставали образы близких мне людей - один страшнее другого - и укоризненно грозили мне пальцами, Женя уже отошел вместе с моей тетрадью в сторону, где его поджидало несколько хихикающих девиц. Смотревших на меня, правда, оценивающе - они будто пытались понять, насколько я им соперница.

Едва удержалась, чтобы не показать им язык и постаралась мыслить здраво.