Дарья Вознесенская - Тогда я иду к вам

- Анн, быстро сюда!

Ну вот разве можно так сокращать мое имя?!

Вздохнула.

Можно.

Потому что хозяин таверны «Пожрани» - ударение на «о» - Лютик Спайс мог все, а потом еще сверху. Но надо отдать ему должное, платил вовремя. Кормил. Выдал серые тряпки, которые стали моими платьями. А когда на меня однажды позарился заезжий торговец и схватил своими лапищами за похудевшую от волнений попу, аккуратно так всадил разделочный топор в стол, как раз возле лапищ. Ничего не сказал, но торговец тот потом сидел тише воды ниже травы. И даже ночевать не остался.

Трактирщика уважали. Еще и за трудолюбие и стрессоучтойчивость. У огромного, лысого и неповоротливого с виду господина Спайса дел было невпроворот. Он и постоялым двором заведовал, и трактиром. И сам у котлов стоял, с неожиданной легкостью колдуя над и вправду вкусными похлебками. И за нами следил - девицами разной степени усталости и надежд.

Ну а мы бегали и помогали, как могли.

Меня сперва только на котлы и посуду и поставили. Чтобы я, наконец, почувствовала себя настоящей Золушкой, очищая их от сажи. Потом еще и подавать поручили, чтоб ноги-руки подкачала. Спортзал удался на славу - таскать тяжеленные подносы с деревянными тарелищами полными еды было не просто. Ну а когда Лютик увидел, что я и готовить умею, к котлам подпустил.

И надо сказать, аналог борща имел грандиозный успех.

- Звали?

- Не успеваю я, - он швырнул в меня огромным фартуком. В стенку рядом врезался тесак - я даже не дрогнула. Хозяин в молодости в цирке работал метателем ножей. И привык к сдержанным партнерам

- Наруби птицу, да помельче.

А сам бросился встречать какую-то компанию.

Я только вздохнула, надела заскорузлый фартук, обернув его вокруг себя дважды, натянула косынку, и принялась за работу, стараясь не обращать внимание на брызги крови, летящие на лицо.

Все равно на черных пятнах новой грязи не видно.

Тушки все не кончались, так что развлечения ради я начала поглядывать сквозь блеклое стекло во двор, изучая приезжих, которых и правда сегодня было не мало.

Вот стражник - не из наших. У местных сюртуки гладкие, без наворотов. А у этого два ряда золотых пуговиц, значит из столицы.

Вот карета богато украшенная, но аляповатая и не ухоженная. Знаю я карету эту - какашевиллька одна сдает, из обедневшей семьи лердов. Сдает всяким прохиндеям, а те ездят по дальним городкам и пудрят мозги молодым девушкам.

Вот деревенский кузнец, что делает для «Пожрани» ложки и вилки, больше на вилы похожие, и выглядит, как брат господина Спайса, а может таким и является.

Вот розовый единорог, с серебристым рогом спереди, грустный и одинокий.

Вот всадник в старой…

Твою ж…Что?!

Я чуть себе тесаком по пальцам не попала.

Единорог?!! Розовый?!! Правда?!

С сомнением посмотрела на птичьи тушки - может они жрали перед смертью галюциногенные грибы и мне это все передалось?

Да нет, вроде нормальные птички.

Посмотрела снова за окно. Единорог никуда не делся. Так и стоял посреди нашего двора.

Рот сам собой расплылся в широченной улыбке.

Единорг. Розовый. В самом деле!

Это даже круче, чем найти четырехлистный клевер, чем встретить тройную радугу, чем скатерть-самобранка и шапка - продуманка!

Не помня себя от радости, я выскочила из кухни и помчалась к своей ожившей мечте. Ожившая мечта, увидев свою принцессу, вдруг встала чуть ли не на дыбы и отшатнулась.

Я замерла.

Мне что, не рады?!

Посмотрела на свой фартук, на окровавленный тесак, и осторожно спрятала оружие массового поражения за спину.

- Цып-цып-цып, - протянула я свободную руку.

В глазах единорога отразилась паника. Он открыл свой… свою… пасть? рот? морду? - и прошипел:

- Уйди прочь, ненормальная…

Ненормальная, то есть я, радостно взвизгнула и бросилась сказочному животному на шею, выпуская из рук тесак:

- А-а-а! Он разговаривает! Я и не думала…

- А-а-а! Она думает!

Я отстранилась и мы снова уставились друг на друга.

Глаза зверя смотрели настороженно, а шерсть была короткой и колючей.

- Волшебный? - прошептала я.

- А что мне за это будет? - прошептал он.

- Любовь и уважение? - прошептала с сомнением.

- Свалишь и не вернешься? - прошептал он с надеждой.

Пошутил, наверное.

- Как же долго я тебя ждала! - вздохнула счастливо.

- Эм-м? - протянул озадаченно.

И я рассказала. Все-все, с самого начала, с момента, как проехалась на коленях перед сволочью Женей. Я говорила, говорила, говорила, а глаза единорога становились все больше, больше и больше. Он даже не моргал.