Купава Огинская - Огонь в крови

Словно почувствовав мое состояние, ужас сам взял меня за руку, сжав ладошку в горячих пальцах, и жестко отрубил:

— Не понимаю, но скоро во всем разберусь. Узнаю, как изменился мир за то время, что я спал, и найду способ защитить тебя от всех опасностей. Пока же ты будешь находиться рядом со мной.

— Но почему?

— Потому что теперь ты держишь мою жизнь в своих руках, — на меня он не смотрел, внимательно отслеживая движение короля, но крепко сжимал мою руку, в которой я, оказывается, держу его жизнь.

Что это вообще значит?

Почувствовав, видимо, что я хочу сказать что-то еще, ужас велел:

— Не сейчас. Поговорим без свидетелей.

Я замолчала, уверенная, что смогу задать все волнующие меня вопросы сразу же, как мы окажемся во дворце… Подумать только, я попаду во дворец!

Вопреки ожиданиям, особого восторга я не испытывала, лишь недоверие и легкое сожаление. Конечно, побывать во дворце я мечтала, как и многие горожане, но лучше бы, конечно, мечта так и оставалась просто мечтой…

Если бы знала, что ужас меня обманет и сразу после заселения в северное крыло дворца (король с радостью ухватился за возможность отселить опасного гостя как можно дальше от своих покоев) завалится спать, наверное, я бы все же задала ему главный вопрос прямо при свидетелях. Но я не знала, а потому беспокойное: «Что же теперь со мной будет?» — так и осталось висеть в воздухе.

Ужас, едва попав в покои, сухо велел побелевшей от ужаса прислуге:

— Ее накормить.

Проигнорировал мое слабое: «Но я не хочу есть» — и скрылся в спальне.

Стол в гостиной накрыли быстро, то и дело затравленно косясь на резную дверь, за которой скрылся наш всеобщий ужас.

Я тоже на нее поглядывала. Сначала с опаской, потом с нетерпением. Еда остывала, дракон не появлялся, хотя предупредительная прислуга накрыла стол на две персоны, вогнав меня в ступор обилием столовых приборов.

В конце концов, устав ждать, я осторожно прокралась к двери, воровато нажала на ручку, надеясь, что ужас не запирался.

Он не запирался, вот только значения это все равно не имело.

Высокие сапоги из мягкой кожи валялись у самых дверей, камзол был сброшен у кровати, а сам дракон лежал на покрывале, зарывшись лицом в подушки и раскинув руки, — его мощная фигура занимала почти всю территорию далеко не маленькой постели.

Столько лет спал — и вот, пожалуйста, опять!

Измученная бессонной ночью, проведенной в одних покоях с беззаботно спящим драконом, поутру я была озадачена невероятной просьбой, шатко балансировавшей на грани приказа, и мечтала лишь об одном: чтобы мне это все с недосыпу почудилось.

Вот просто стояла у края постели, прижимала к себе щетку для волос и бессовестно мечтала, пока ужас нетерпеливо ждал.

— Отомри, — велел он наконец, снисходительно разглядывая меня, — и дыши.

Я послушно выдохнула, но с места не сдвинулась.

— Вы это серьезно? Хотите, чтобы я вас причесала? — спросила и сама поняла, насколько бредово это звучит.

— Да, — ужас был неумолим.

Я упрямо осталась стоять на месте.

— Сокровище…

— Меня зовут Ведана, — поспешно сообщила я, не особо желая быть сокровищем, и зачем-то добавила: — А вы — дракон.

Его это развеселило.

— Меня зовут Абель, — представился он важно, а после прищурился и издевательски протянул: — А ты — сокровище.

— Знаете, всем хорошо известно, что сокровища свои драконы хранят глубоко в горах. В пещерах. Так что можно, пожалуйста, я буду просто Ведой?

Ужас немного помолчал, видимо раздумывая над моими словами, что нервировало непомерно. Казалось, он всерьез задумался о том, что меня можно просто где-нибудь спрятать, и это было очень, очень-очень плохо.

— Если ты не будешь упрямиться, делать глупости и заставлять меня о тебе беспокоиться, обещаю не прятать тебя ни в каких пещерах, — наконец торжественно пообещал Абель.

Руки дрогнули, щетка для волос чуть не выпала из моих ослабевших пальцев, удержать ее удалось лишь чудом.

И это не укрылось от внимания дракона.

— Ты ничего не понимаешь, и тебе страшно, так? — спросил он негромко.

Я поспешно кивнула. Не то чтобы мне было прямо страшно, но неопределенность будущего и неясность моего нового статуса очень напрягали. Настолько, что в животе поселился холодный ком, а все ногти на руках были основательно обгрызены. За ночь я успела много ужасов себе напридумывать. Фантазия-то богатая.

— Я все объясню, пока ты будешь приводить в порядок мои волосы, — предложил он. — Не бойся, тебя я не съем.