Валентина Елисеева - Наперегонки со смертью

«Ничего не умеющий молодой субъект. Сами вырастите себе достойного мужа», – предлагала ей сваха Аделаида, она тогда отказалась, но опять столкнулась с тем же вариантом. У судьбы препаршивое чувство юмора! И принцы у нее слишком юные и несовершеннолетние!

Пожалуй, если вам немного за тридцать, то стоит мечтать о папе-короле. Оно и с точки зрения закона безопаснее…

Усевшись прямо на полу пустого коридора, Вера разгребала полный бардак в своих мыслях. То, что она сразу не поняла очевидного – дело десятое, вопрос – как ей жить в этом очевидном. Господи, неужели мечты о взрослом, разумном мужчине так нереальны, что даже изначальная материя не может во всей Вселенной найти такой вариант?! Еще горше становилось от мыслей о Квазике – она-то, наивная, думала, что нравится ему, что у них наладилось некое взаимопонимание, а оказывается – даром она ему не нужна, только мешалась в его размеренной жизни, так что он легко скинул ее на руки другому парню и исчез не попрощавшись. Гад! Она ему утром про всю свою жизнь рассказала, излила душу, так сказать, а он предательски в эту душу наплевал! Она же прямо сказала – развращение детей не входит в список ее хобби, но он ни на миг не усомнился, что Тан ей понравится, что поразит ее своей красотой и она расплывется у ног ильмира, как влюбленная и очарованная дурочка. Нет, Тан действительно неплохой паренек, такого бы в ее школу – все девчонки с ума бы по нему сходили, тут и к гадалке не ходи. Был бы кумиром молодежи! Но ему по уровню развития шестнадцать лет, максимум – семнадцать, хоть внешность и на двадцать лет потянуть может, а ей-то уже тридцать восемь стукнуло! Что делать? Омолодиться до шестнадцати лет и жить, как в юности: песни, гонки на мотоцикле (на скарте), вечеринки с девочками и так далее? Тело омолодить можно, а вот кто омолодит душу?

Опять подступила к горлу удушливая горечь. Чертов Квазик, профессор хвостатый, на отдельную спальню ей все намекал… Мог бы сразу рявкнуть, что она чужая ильмира и пусть держится подальше от него, что ему нет дела до презренной низшей человечки, что он – глава рода и только поэтому вынужден обихаживать ее до момента освобождения от уроков законного ильмира. Конечно, где темная человечка из отдаленного мирка и где он – уважаемый хранитель высшего уровня эль. И договор этот выглядел все бредовее и противоестественнее. От материнского инстинкта они избавляют, видите ли! Юных мальчиков отцами стать обязывают, видите ли! Теперь поняла она изумление Ортеля по поводу ее готовности стать ильмирой. Да-а, тут либо совсем бездушной человечкой надо быть, либо сумасшедшей.

Вот зачем Тану ребенок, если он сам еще ребенок?! То-то в договоре оговаривалось, что ответственность за ребенка несет глава рода, а не сам ильмир! Жаль, что она сразу не разделила эти понятия, когда договор читала. Неудивительно теперь, что Квазик с самого начала относился к ней презрительно – адекватный взрослый человек на такой договор «продления рода» согласиться никак не мог! Вот сильфида – вполне, а нормальный человек – точно нет.

Черт, а договор-то еще и нерасторжимый!!!

Мысли кончились, осталась только дикая злость на судьбу-злодейку и себя – дурочку наивную. Скрипнув зубами, Вера поднялась и побрела по пустому коридору. Ничего, жизнь не раз ее била, бывало и похуже, чем сейчас, сейчас у нее хотя бы нет на руках маленького ребенка, который полностью зависит от нее и ради которого она обязана держаться и выживать. И не будет нового ребенка, пусть подавится изначальная материя своим чертовым договором!

– Я смотрю, первое знакомство вышло бурным и успешным? – проскрежетал, как когтем по стеклу, знакомый мрачный голос.

Перед Верой стоял Квазик, негодующе рассматривая ее красный облегающий комбинезон, рожки, верткий хвостик и раздраженно хлеща себя по ногам собственным мощным хвостом.

– Не стоит делать выводов о поступках и намерениях низших человечек тому, кто ни бельмеса в низших человечках не понимает, – меланхолично отозвалась Вера, зло рассматривая главу рода и размышляя над вопросом: бить или не бить?

– Что тут понимать – и так все очевидно: ишь, как принарядилась ради красавца-ильмира! Тан впечатлен?

– Не твое дело, – скрипнула зубами Вера.

– Вижу, с друзьями тебя познакомил. Теперь жалеешь, что не оставила себе восемнадцатилетний возраст?

От зверского избиения главу рода Атарантидесонисов спасли родители Тана, материализовавшиеся посреди коридора. Хранительница потрясенно пискнула при виде наряда Веры, но быстро взяла себя в руки и принужденно заулыбалась, а хранитель тихонько присвистнул.