Кристина Юраш: Обет Безбрачия

Мы уже были на втором этаже, где лежала кукла и какая-то пеленка.

— Все мечтают о ребенке, — противным голосочком затянула я, придерживая жениха. — Об игрушках и пеленке! Ну-ка молодец, давай! Ляльку быстро пеленай!

В глазах был тот же «фаталл эрор», а процессор срочно требовал перезагрузки. Дверь соседской квартиры открылась, появилась огромная собачья морда, с бешенным лаем метнувшая в нашу дружную толпу. «Пройти дайте!», — орала хозяйка, пока пес реально обалдевал с происходящего.

— Да погодите вы пять минут! У меня раньше жених обоссытся, чем ваш пес! — возмущалась я, пытаясь не выпустить собаку и придерживая жениха. Пес разрывался лаем, пока я руками жениха пыталась спеленать куклу. — Наш Василий — молодец! Лучший будущий отец!

Я сверялась по времени, поглядывая на наручные часы.

— Может, пропустим часть конкурсов? — предложила я, пока жених стоял, прислонившись к мусоропроводу в то время.

— Нет! Все должно быть по традиции! — наперебой заорали родственники. Телефон в кармане орал дурным голосом, обеспечивая забавное музыкальное сопровождение нашим мытарствам. На пятом этаже нас ждала пила и какой-то брусок.

— Ай — да, Вася! Ай, жених! Не жених, а просто стих! Вася наш не знает скуки! — простонала я, распиливая рукой жениха какую-то деревянную чушку. — Просто мастер на все руки!

«Все умеет, все могёт, только жаль, что идиот!», — мысленно несло меня по стихотворным рельсам, пока Вася «отгадывал» загадки, искал среди груды обуви туфлю невесты, в которую его чуть не вывернуло.

Это седьмой этаж. Восемь минут! Отличный результат! Еще немного! Еще чуть-чуть!

— Принц с туфлею угадал, и почти наверх попал! — устало выдохнула я, понимая, что деньги мне сейчас позарез нужны! Телефон орал благим матом, а я вместе с поддатым дружком волокла жениха навстречу его любимой.

— Заждалася нас невеста, — приторным голосом произнесла я. — Не находит себе места! Цвет любимый угадали! Наш жених такой влюбленный, а любимый цвет — зеленый!

— Вообще-то розовый! — возмущалась подружка невесты в леопардовом платье со всеми фамильными драгоценностями на всех доступных местах.

— Переживет! — рявкнула я на нее, посмотрев бультерьером. — Вот заветные палаты, где невесту кто-то спрятал!

Я смотрела на старенькую дверь, понимая, что у нас еще минута. Кто-то из родственников сунул жениху цветы, вызвав основательный сбой оперативной памяти и очередную попытку перезагрузки.

— Открывайте ворота! Где же ваша красота! У вас товар, у нас — капец! Собою знатный молодец! — хрипленько заорала я, ногой пиная чужую дверь и втаскивая жениха в маленькую прихожую, которую загораживала собой необъятная мама невесты, к которой сразу же подбежали подружки.

— На пути мы постоим! Катю мы не отдадим! — нестройным хором заметили подружки, намекая жениху достать кошелек.

— Ручку нам позолоти! Может, сдвинемся с пути! — снова заорали подружки, пока жених головой подпирал стену, а позади меня стоял заградотряд из его родственников.

— Где деньги? — спросила я, чувствуя себя переговорщиком. «У жениха! Мы ему вчера давали!», — послышались голоса родственников. Лазить по карманам жениха не очень пристойное занятие, на которое я не отваживалась.

— Деньги? Ик! — вяло заметил жених, глядя на будущую тещу. — Мы Валерой вчера… Ик! Лена… Лена.

— Здесь ни Канны и не Ницца! Ленин завещал делиться! — спохватилась я, придерживая будущего главу семейства, глядя как из комнаты любопытно высовывается разукрашенная невеста. — Как же в мире жить нам страшно! Раз любовь у нас продажна! Вася любит вдохновенно! И любовь у нас — бесценна!

Мама всплакнула, а нам навстречу выбежала слегка беременная Катюша.

— Все, закончили мы шутки, у подъезда ждет маршрутка! Потом дообнимаемся, быстро набиваемся! — с остервенением выдохнула я, глядя, как папа невесты тащит на себе жениха вниз, а мать бегает с криками, что забыли каравай, ключи и салат!

Возле ЗАГСа стояло человек пятьдесят, пока пьяный Вася пытался поднять Катюшу и донести ее до дверей ЗАГСа. Катюша рыдала, крича, что мы мало поездили на лимузине! Договаривались, что ее на этом лимузине прокатят по всему району, чтобы «все сдохли от зависти»!

— Будет Катеньку любить! Вечно на руках носить! — прокашлялась я, переживая за каждый неровный шаг жениха и видя, как рядом партизаном ползает фотограф. Ну, все, тетенька — регистраторша! Принимай! Довела! Мне еще вечером отработать час! На большее у них денег не хватило! Они хотели, чтобы я до утра с ними сидела за двадцать тысяч рублей!