Алиса Чернышова - Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме [СИ]

Ухмыляюсь. Моя очередь делать ход, верно?..

Эта странная девочка просто обожала раздваивать себя, становясь двумя девочками одновременно.

"Алиса в Стране Чудес"

— Продолжайте ритуал! — рявкнул Незрячий, — Он должен свершиться!

Наместник, судя по застывшей истуканом фигуре, не знал толком, на что решиться — то ли бежать, то ли пытаться что-то сделать.

— Аштарити! — рявкнул он в конечном итоге, и я невольно поморщилась — ну кто ж во всеуслышанье истинное имя демона орет-то? — Уничтожь врагов! Сотри их с лица земли!

По крыльям Тари пробежали подчиняющие искры, но он дёрнулся, явно пытаясь побороть приказ и не отводя от меня взгляда. Позволяю себе сочувствующую улыбку в ответ: ничего, милый. Все кончится быстро!

— Я отдал сына тебе по договору! Я приказываю — подчиняйся! — не унимался Наместник, и в голосе его явсвенно чувствовался испуг. Я и сама опешила, если честно: как бы могущественен ни был Тари, печати, его связавшие, не дилетанты творили — иначе он вырвался бы намного раньше. Так что же изменилось сейчас?

По всему облику демона между тем бежала мелкими волнами странная рябь. Он спрашивал одними глазами — что ты делаешь? Подозреваю, будь у него возможность, он бы меня ещё потряс, аки грушу, и стукнул головой о камушек пару раз — чисто для, так сказать, просветления. Но раскладка была иной: к нам по степи шествовала невыразимо прекрасная армия мертвецов с Бонни во главе, псы готовились к обороне, круги магического рисунка загорались один за другим, силясь добраться до моей сущности, а камень все накалялся, отчего я рисковала повторить судьбу всех собственноручно поджаренных омлетов. Пришла даже глупая мысль, что, случись подобная оказия, её вполне можно было бы назвать кулинарной кармой — какая только ерунда не придёт в голову перед очередной смертью!

— Подчиняйся!!! — Наместник уже почти визжал, и мне стало так весело, что снова пробрало на смех. Почти все круги рисунка уже полыхали слепящим, обжигающим сущность светом, и во мне все больше плескалось дурного азарта, жажды свободы и силы. Хотелось — смеяться, летать, хохотать, бегать диким зверем, обрушиться на родную степь дождем и грозой. Я раскинула руки, весело созерцая окружившие меня стены света и пламени и чувствуя, как безвозвратно разрушается наложенная тятей печать. Удержаться от превращения все сложнее…

Быстрее, Акэль! Время дорого.

— Дура!! Не смей, слышишь!! — это даже не голос, а рёв, рычание, клёкот, шипение, отчаянный вой западного ветра. Кошусь на Тари, окончательно утратившего человечье обличье, отчаянно бьющегося в цепях приказа. На землю, выжигая травы, полилась черная ядовитая субстанция, заменяющая демонам кровь. Быстро ты все вспомнил и понял… плохо. Что же ты смотришь на меня так, Тари? Зачем? Отвлекись на мертвецов, выполняй приказ — не рань себя.

Скоро ты будешь по-настоящему свободен. Я же обещала!

— Подчиняйся, иначе умрёшь!!! — кричал Наместник, добавляя к своим словам словам формулы приказа, но демон отчаянно рвался из пут, мучая себя и сопротивляясь. Я чувствовала, как утекает время. Ну же, Акэль!!

И Пророк словно бы услышал — хотя, вполне вероятно, так оно и было — потому что воздух загудел низко и сердито, а Незрячий покачнулся, будто его ударили под дых. Тряпица у него на лице полыхнула и осыпалась пеплом, обнажая сочащиеся гноем пустые глазницы.

— Как… — выдохнул он с хрипом.

— Скархл мёртв, Лайоне, — сказала я ему, — Твой сын убил его.

— Ты… — он улыбнулся? — Ловкая тварь. Может, так даже лучше — действительно, нам двоим пора это заканчивать. Откуда ты знаешь мое имя?

Снова смеюсь, потому что право — не пересказывать же все байки, что травил под настроение тятя о их с Незрячим совместном ученичестве, о временах, когда они двое ещё не оказались по разные стороны? Мне даже показалось почему-то, что вместо стремительно усыхающего старика я вижу того самого отчаянного мальчишку из тятиных рассказов, мечтавшего улучшить этот мир. Почему мне кажется, что глаза у него были такими же нереально-синими, как у Акэля?..

— Ты уже мертвец, — говорю ему почти с сожалением, — Пришёл новый Незрячий.

— Тебе тоже не выжить, кошка, — он закашлялся; тело, лишенное подпитки со стороны скархла, стремительно дряхлело, — Ритуал не обратить. Знаешь… почти шестьсот лет я охотился на разных монстров, превращающих жизни людей в подобие Бездны, спасал бескорыстно и протягивал руку страждущим, но это было тщетно: меня затягивало, как в болото, в вязкое переплетение интриг и неуместных компромиссов. Когда я был юн, как Акэль, то верил, что действительно могу что-то исправить, остановить, но время шло, а все мои порывы разбивались о невозможность что-либо исправить. Но недавно понял: невозможно победить в игре, где ты — всего лишь фигура. Надо самому стать кукловодом! Я видел многое, в том числе миры, отринувшие магию, сумевшие построить чёткие грани между ею и реальностью. Это прекрасные места, истинная земля обетованная, где темнота — это просто физическое явление, а не обиталище сонма монстров, где демоны — редчайшие гости, способные лишь шептать, а не сеять разрушения направо и налево, где ты не лишишься того, ради чего жил, просто потому, что какой-то божок нашёл тебе замену. Знаю, когда все свершится, будет много смертей; но те, кто выживет, будут жить в идеальном мире. И не смотри так осуждающе, тварь. Ты разумна и не хочешь умирать, и это закономерно. К сожалению, в этом мире хищников все просто — либо мы, либо вы.