Алиса Чернышова - Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме [СИ]

— Заходи, — заталкивает меня в комнату — красно-чёрную, разумеется, лишь огонь в камине радует зелёным цветом, — Тут все изолировано, это моя комната в другом измерении. Покажешь свое настоящее обличье?

Гляжу, он какой-то уж слишком радостный. Неужели совсем меня не жаль?

— С истинным туго, — говорю честно, — Кто его знает, как я изначально выглядеть должна…

— Тогда начнём с любимого.

Вздыхаю — что уж теперь? — и одним рывком срываю печать, как иные — чуть присохшую и отчаянно мешающую корочку с раны. Пора вспомнить, кто я на самом деле…

Сижу, наблюдаю за ржущим демоном — аж хвосты поджала. Даже в зеркало чёрное, на стене висящее, мельком глянула — может обличья случайно перемешались? Но нет, все при мне: сияющяя шерсть, лунные серп на груди, три хвоста, кисточки на ушах в потолок вон упёрлись. Котов он, что ли, раньше не видел…?

А этот психованный вдруг отсмеялся, подошел и в обьятьях стиснул, как плюшевую игрушку, будто с той, рыжей чердачной кошкой перепутал.

— Это ты, — шепчет, — Правда ты, ну надо же!

Я его хвостом по голове на всякий случай погладила — видно же, совсем чердак протекает у болезного! Вот уж точно впору сказать: мой хозяин — идиот. Он рассмеялся — легко и беззаботно, а после уточнил:

— А антропоморфная, человекообразная форма у тебя есть?

Вот тут я призадумалась. Была когда-то давно, ещё до того, как я скиталась над степью ветром столько лет, что уже не упомнить — всю память растеряла в круговерти смерчей и зим. Но единожды перед поклонявшимися мне инаковерцами мне все же пришлось объявиться в такой форме: они тогда выпили чего-то особенно ядреного и решили принести мне в жертву моего же жреца. Вот и пришлось материализовываться… неловко вышло!

Вздыхаю, чуть веду хвостами — и обращаюсь в деву с соколиными крыльями и сайгачьими рогами. Хорошо кошачьего хвоста под юбкой не видно… Демон улыбается, потом фыркает — и тоже обращается. Сначала — в черную, бесформенную массу, которая истинный облик любого высшего, а потом…

Стою, смотрю на прекрасное лицо, черные вороньи крылья, оленьи рога, шакальи уши и и гибкий чёрный хвост — от ящерицы или змеи достался, видимо. И ворочается что-то в глубинах памяти, далекое, потерянное в вое ветров. Смотрю в его глаза, и отчего-то кажется, что мы не в этой черно-алой комнате, а среди храмовых колонн стоим, глядя друг на друга. "Это шанс", — слышу его взволнованный голос, — "Измениться, но выжить". И той мне становится чуть горько и смешно, она говорит: "Хорошо, я за тобой" — и лжёт, конечно: дожидается, пока тьма поглотит его фигуру, смотрит миг на клубящееся чернильное жерло портала, а после взлетает на вершину храма — поглядеть, как падают под ударами таранов и магии ворота. А на губах вертится имя, которое так и хочется крикнуть — ведь скоро оно будет навеки стерто с храмовых камней, заметено песком, предано забвению…

Машу головой, отгоняя наваждение, и снова оказываюсь в красно-черной комнате.

— Прости, — говорю, — Ты думаешь, что знал меня, но я совсем… не помню тебя, да и себя тоже. Я — один из степных духов, который призвали вольные в период своих, скажем, религиозных поисков. Потому не…

— Эй, — он поводит крыльями и улыбается — так знакомо, что хочется плакать, — Давай пока что оставим все, как есть? Работай у меня в доме, живи, как нравится, просто не улетай далеко.

— Как скажете, элле, — говорю легко, — Только вот что делать с Незрячим?

— Дай мне время обдумать это, — полыхает глазами демон, — Но он сам сказал — или мы, или они… Верно?

Отсюда мораль: что-то не соображу.

"Алиса в Стране Чудес"

Стою, готовлю обед, перешучиваюсь с Лоркой, никого не трогаю. День — просто благость, в приоткрытое окно влетает запах прошедшего дождя и ветра с реки, подросшие и располневшие котята дожирают честно украденный окорок, где-то внизу играет Ноэль (она научилась с помощью звуков приманивать призраков и теперь силится научить их танцевать), а садовник пытается стричь деревья (с переменным успехом). Демон наш ушёл, с позволения сказать, на учёбу — чему его там обучать могут, даже воображать боюсь, но эльфы верят в высшее образование примерно так же рьяно, как и в высшее благо.

По кухне поплыл пряный запах — мясной пирог скоро надо будет вынимать из печи, что не может не радовать. Ноэль какую-то мелодию особенно щемящую завела, мне аж плясать захотелось…

— Вита Риа, — Акэль, вальяжно вошедший в кухню, виновато на меня поглядел, — Мне, право, неловко вас прерывать, но там хозяина того… изгонять пришли.