София Серебрянская - А я мечтал быть эльфом... [СИ]

— Лжёшь, мягкое существо! — брызжа слюной, прорычал орк в звериной шкуре. — Такие, как ты, всегда лгут!

Деметрио благоразумно промолчал, чувствуя, как дрожат колени. Нет, однозначно, нужно отсюда бежать — и чем скорее, тем лучше! Мало ли, что это существо с ним сотворит, решив, что мальчишка похитил того, с кем у этого зелёного назначена встреча!

Порыв позвать на помощь парнишка подавил в зародыше, понимая: вряд ли здесь есть кто-то, кроме сородичей того самого орка. Да и те наверняка далеко: отсюда виден лишь холм и тропа, теряющаяся в пальмовой роще у его подножия. Выше видны и другие деревья, большинство из которых усыпано яркими цветами и крупными, не знакомыми Деметрио плодами. Прямо картинка: «Тропический рай». Осталось только поставить шезлонг, усадить в него орка и дать ему в когтистую руку коктейль в красивом бокале с розовой трубочкой.

Тем временем орк разжал руку, и Деметрио вновь поприветствовал пятой точкой тёплый песок. Не обращая больше внимания на «мягкое существо», зеленокожий забормотал про себя:

— Ничего не понимаю! Шаман сказал, что он явится сегодня. Лес сказал! Вождь тоже! Почему тогда здесь только это розовое создание?

Круто, мягкое, теперь ещё и розовое! Деметрио многое хотел высказать этому зелёному громиле, но всё это, увы, не желало уживаться с инстинктом самосохранения, который пока что увлечённо затыкал мученику музыкальной школы рот.

Тем временем орк, прекратив причитать, снова уставился на Деметрио. Чуть подумав, он принял решение:

— Ты идёшь со мной.

— Э, у меня вообще-то ещё дела, да и мне домой пора, мама волноваться будет… — принялся нести чушь Деметрио, ни разу в жизни эту самую маму не видевший — имелся у него только дядя Риккардо, в родственной связи с которым он, впрочем, был не сильно уверен.

— Пойдёшь со мной. Шаман разберётся, кто ты и каковы твои намерения.

«Ух ты! А тут орки разговорчивые. И умных слов много знают…» — с такими мыслями Деметрио устремился за зеленокожим. Как говорится, если всё вокруг выглядит настолько абсурдно, то лучше не думать о том, явь это или сон: есть риск окончательно и бесповоротно двинуться умом.

Пальмы задумчиво шелестели, покачивая мощными листьями на фоне фиолетового неба. Когда Деметрио потрогал один край такого листа, он был искренне шокирован его жёсткостью: о него легко можно было порезаться, а сложив пару-тройку таких «листиков», изготовить из них весьма прочный доспех. Жалко только, что он понятия не имеет, каким именно образом сие можно осуществить…

— Не отставай, мягкое существо! Иди быстрее! — рыкнул сзади жутковатый спутник, и Деметрио подпрыгнул от неожиданности. В голове хаотично замелькали обрывки всевозможных руководств по тому, как вести себя в чрезвычайной ситуации, и познания об орках из всех существующих игровых вселенных. Эх, сюда бы Рэниро! Хотя он точно бы рассказал много интересного о Мелькоре и том, что орки некогда были эльфами… Но эти-то явно не проклятые — вон, как самостоятельно чешут. Значит, отдельная раса. И как с этой отдельной расой наладить контакт? Решив, что неплохо бы для начала познакомиться, Деметрио жалко улыбнулся:

— Меня зовут Деметрио Контадино. А вас?

— Слишком много слов, — оскалился орк. — Мягкие буквы, мягкое имя.

Деметрио тяжело вздохнул: его уже перестало даже раздражать регулярное «мягкий» из уст зелёного громилы. Похоже, он просто не знал других определений: сородичи — жёсткие, у них, видимо, и имена такие, и всё остальное тоже… А не сородичи — мягкие. Независимо от пола, возраста и прочих маловажных причин. По крайней мере, парнишке хотелось думать именно так.

— Я — Рагтан Гро-Аргхан. Тебе ведомо это имя? — со странной гордостью во взгляде прорычал орк. Так и подмывало ответить «нет», но Деметрио решил не искушать судьбу и быстро закивал. Впрочем, отчасти процесс пошёл: по крайней мере, этот громила согласился назвать своё имя. Да, теперь, если орки решат слопать «мягкое создание», оно будет хоть знать, кого ругать на чём свет стоит перед медленной и мучительной кончиной.

Кажется, Рагтан остался доволен такой реакцией: по крайней мере, его губы растянулись в подобие улыбки и снова обнажились жуткие, лет сто не чищенные клыки.

— Обо мне слышали и на этой земле, и за морем! — явно хвастаясь, принялся распинаться орк. — Когда-то я в одиночку, голыми руками убил пещерного тигра — порвал ему пасть напополам! А потом, когда он уже не мог сомкнуть челюсти и хлебал собственную кровь, я запихнул руку ему в глотку, впился когтями и вывернул наизнанку!