Кристина Юраш: Закон подлости гласит... (СИ)

— Нашел свой старый рисунок? — спросила я.

— Нет, — ответил Альберт. Я присмотрелась. Нет, это не Альберт. Это… Я бросила взгляд на Марко, который сосредоточенно писал решение. Марко станет канцлером от инквизиции. Это здорово… Я очень рада. А потом я посмотрела на девушку, чтобы тут же перевести взгляд на маленького «урналиста», которая пыталась совершить побег.

— А ничего, что у них шестнадцать лет разницы? — спросила я шепотом.

— Я не знаю… — вздохнул Альберт. — Будь, что будет. Но это еще не все.

Мне в руки перекочевал следующий рисунок.

— А это кто? — спросила я, глядя на то, как за столом сидит красивый мужчина лет тридцати. Я присмотрелась. Взгляд… Теперь понятно… Я вздохнула. Я подозревала, а тут и на узи не ходи…

— Ректор Академии… Отлично, — вздохнула я, понимая, что за будущее Академии можно не волноваться. Альберт положил руку на временное убежище ректора. — А мы хоть доживем до этого дня?

— Доживем, — вздохнул Альберт, убирая волосы с моей шеи и целуя ее, и снова поглаживая будущего ректора.

«Урналистка», воспользовавшись моментом, когда папина рука решила уделить внимание маме, сползла с колен, подбежала к Марко. Она полезла к нему на колени, бодаясь головой и заглядывая в его писанину.

— Чай будете? Ужин скоро будет готов! — спросил миссис Бэнгз, заглядывая в комнату с подносом. Будем! Конечно, будем! Кружки перекочевали в руки. Я посмотрела на ложечку и тяжело вздохнула. Да-а-а….

— Покажи светлячка! — потребовала Мисс Непоседа, обнимая Марко и вытирая об него нос, пока он размешивал свой чай.

— Можно, Мистер Краммер? — спросил Марко, откладывая ложечку. Альберт кивнул. На ладони Марко появился светлячок, вызывая бурный детский восторг.

— Я вот думаю, кто будет следующим канцлером от магии, — вздохнула я, поднося кружку ко рту.

— Не знаю, — отозвался Альберт, делая глоток. — Меня одно утешает, что маленькая мисс Непоседа — немаг. Я проверял. У нее нет магических способностей…

— Я тоже так могу! — шмыгнул носом «урналистик», уворачиваясь от платка, в который Марко хотел ее высморкать и слезая с его колен.

Она долго сосредоточенно смотрела на свою ладонь, морща лобик. Ничего не получалось. Марко взял кружку, украдкой любуясь маленькой непоседой.

— Получайся! — приказывала непоседа, еще сильней хмуря лобик. — Ну! Получайся!

Она даже топнула ножкой. Мы умилительно смотрели на эту картинку. Ладошка тряслась, личико было умилительно-сосредоточенное.

— Получилось! Смотрите! — раздался детский возглас, а вокруг нее порхал сорвавшийся с ее ладони светлячок.

Мама плюется чаем дальше всех. Даже дальше папы. Зато папа громче всех кашляет. Он не только кашляет, а еще и постанывает.