Кристина Юраш - Закон подлости гласит... (СИ)

Я подавилась свежеполученной информацией. Левая рука Альберта удерживала правую изо всех сил.

мы просим ее подняться наверх и получить диплом, который ей вручат в торжественной обстановке. Вы тоже можете поприсутствовать при вручении.

Никогда еще Освальд не был так близок к тому, чтобы его памятник был установлен рядом с моим. Только с одной разницей. Ему — посмертно.

— Мы так же просим поприсутствовать на открытии стенда в ее честь. Мы взяли портрет с листовки… — начала женщина маг, поправляя медальоны на груди. — Нам он очень понравился. У нас просто текста много, а картинок пока мало. И мы хотели бы уточнить у инквизиции имя художника, чтобы заказать портрет побольше. Если вы его увидите, то передайте, что мы хорошо заплатим.

«Заплатят… За все заплатят!» — согласился Опыт, глядя, как Альберт шумно вдыхает, а потом медленно выдыхает.

Я стояла, прислонившись к колонне, и сжимала планшет. За круглым столом Зала Совета сидел Альберт, который потом вечером отдаст мне свои «вопросы» и Освальд, который отдаст мне свои «вопросы» на выходе, потому, что в противном случае у него не будет выхода.

«Горькая правда» снова заработала. И теперь нужно что-то написать про Совет, а у меня нет вдохновения. Раньше я писала для людей, надеялась, что им будет интересно, а теперь понимаю, что развлекать и информировать тех, кто месяц назад хотел моей смерти, мне не хочется. Нет, я, конечно, напишу статью… Перепишу из протоколов.

Казалось бы, если нет вдохновения, зачем переводить чернила? Но дома я чувствую, как кисну и плесневею. Не тот я человек, которого устроит поход в магазин и обратно. Свадебная церемония прошла скромно. В узком кругу близких людей. На ней присутствовали Томас, Джеральд, Марко, миссис Бэнгз, Освальд и десять инквизиторов, которые защищали Альберта до конца. Без масок. Я долго смотрела на одно лицо, которое мне показалось знакомым.

— Я видела вас раньше, — заметила я, подозрительно глядя на молодого человека.

— Миссис Краммер, — вздохнул парень, подходя ко мне. — Это я держал вас на руках в тот день…

— Нет, раньше! — покачала головой я. — Я не помню где… Просто лицо знакомое…

— Может быть, встречали в городе? Я недавно работаю в инквизиции! — ответил парень.

— А… Ну может быть… — протянула я, с сожалением думая о своей дырявой, как дуршлаг памяти.

— Просто до этого я лежал в Лечебнице… — вздохнул парень. — Мне так сказали…

И пока кто-то нежданно — негаданно устраивается на работу в инквизиции в состоянии овоща, меня не берут ни под каким соусом. Я даже ходила на собеседование к непосредственному руководителю. Попасть на работу через постель у меня, как ни странно, не получилось. Даже массаж не склонил моего потенциального работодателя в сторону «да», не смотря на все мои усилия. Под конец собеседования мне сообщили следующее: «Дома поговорим». Зато попила чая с печеньем. Не таким вкусным, как раньше. Другим. Но оно, по крайней мере, не отдавало горелым.

Неподалеку от меня зевала разодетая журналистка «Магического Вестника», а недалеко от нее разглядывал потолок унылый журналист «Справедливости и закона». Они поглядывали на меня с завистью. К концу заседания у меня будет сразу два протокола, а у них по одному.

Единственное, что предложил мне мой «потенциальный работодатель», после массажа, так это работу в «Справедливости и законе». Я фыркнула. Вне зависимости от результатов собеседования, свою порцию любви и обожания мой несостоявшийся работодатель получил с лихвой и от чистого сердца. Если бы меня взяли на работу, то это был бы первый случай в моей жизни, когда я любила бы свое начальство нежной, чистой и искренней любовью…

Делегация магов помолодела. Стариков среди них не было. Среди «делегатов» стоял Томас Линдер, в красивом сюртуке, украшенный медальонами и амулетами на все случаи жизни. Он выглядел солидно, держался уверенно, иногда бросая на меня короткие взгляды.

— И последний вопрос, — вздохнул Освальд, обводя страдальческим взглядом всех присутствующих. — Отчитываюсь. Академия восстановлена. Работа налажена. Учебный процесс продолжается. Я сделал все, что мог… А теперь я поднимаю вопрос об отставке… Я хочу заняться научной работой, до которой у меня уже три года руки не доходят! И вообще, я просто устал. Это — не мое. Что бы ты ни говорил, Альберт, это — не мое. В связи с чем, я требую перевыборов канцлера от магии в присутствии инквизиции. Право голоса имеют только члены совета. Ваши предложения?