Андрей Ангелов - Пари в Эдеме

Минутка забилась в окошко, подобно стрекозе, – настоятельно требуя её впустить.

– Ниче так идейка, – вновь поскреб жилистую шею Сатана. Он, широко шагая, подгрёб к окну и открыл его.

– Спасибо, – пискнула Минутка, влетая в комнату и цепляя сачком улыбку первого человека.

— Валите, болезные! – демиург махнул перстом. – И кого-нить хорошо ублажьте, например… э-э-э… президента!

– Чё мелочиться, действительно! – прозвучал нежный глас Судьбы. То ли сверху, то ли сбоку, то ли просто в ушах.

Исполнители с прическами под «горшок» перестали хлопать зелёными глазками, утвердительно покивали и растаяли в воздухе.

– Кстать, идейка дельная, – поддержал и дед-демон.

– Вво! – домовёнок показал большой палец в жесте «класс».

Первый человек вытер утомлённое чело. Сказал не очень уверенно:

– Фу! Надеюсь.

– Не парься, – дружески приобнял его смуглый худой напарник, с серьгой в ухе. – У нас полная свобода воли, так что мы могли им приказать любой бред. Тупо чего в голову взбредет!..

– Так-то – да, – покивал русый здоровяк Адам. – Но не хочется быть глупцом в глазах Отцов, треба доказать, что ты воистину их Сын…

Смугляк ухмыльнулся и глянул на настенные часы:

– Восемь утра. Первые сутки вперде!

– Чем займемся, едыть-матыть?

– Найдем, чем. Щас по чайку и каждый получит ценные указания.

Президенты – это люди, вроде других. Они просыпаются, одеваются, какают, умываются и плавают в бассейне. Сегодня утром русский президент легко осилил все озвученные действия и, в отличном расположении духа, сел завтракать. Столик был круглым и при желании мог принять трёх персон, но сегодня президент кушал один. Он намазал бутерброд маслом и потянул его ко рту. Замер вдруг. На парочке других стульев глава государства увидел двух близнецов, с абсолютно круглыми головами, с прическами под «горшок», которые деловито пережёвывали пищу с его стола.

– Эм, – сощурился президент. Близнецы плавно перелетели со стула на стул – поменялись местами, а зрачки президента это восприняли как раздвоение.

– Что происходит? – тихо вопросил президент сам себя. Для уверенности поморгал. Осторожно мазнул глазами по сторонам – комната была пуста, лишь на диване – в тройке метров, громоздился охранник Митя (он же врач-кардиолог и чемпион по стрельбе из пятидесяти видов оружия).

– Мить! – трагически воззвал президент.

– Да, Владимир Владимирович! – Митя резво вскочил во всю длину своего двухметрового роста, неловко затоптался.

– Яйцеголовые? – президент показал бровями на близнецов и… тут же узрел, что близнецы исчезли.

***

Распахнулась дверь лимузина, президент почему-то с опаской заглянул внутрь салона. Нырнул туда и чинно сел. Митя загрузился вперёд, завёл мотор и автомобиль тронулся. Президент нервно достал бумагу из кармана, видимо какие-то тезисы какой-то речи, а может просто шпаргалка доклада. Углубился в чтение.

– Благо своего народа – есть высшее благо, – читал президент. – Кто не слушает совесть – тот подлежит геенне… что за херня? – удивился он, переворачивая страницу. – Нет ничего хуже, чем бездарность во власти!..

– Пафоса, конечно, много, но всё по сути, – раздался рядом спокойный глас.

Президент поднял недоуменные глаза и напротив себя – увидел русого бородача, с синими ясными глазами, с добрым румяным лицом. Как оказалось, сидят они оба на сцене, на двух табуретах, а слева внизу – Их чутко слушает Красная площадь. Справа – пара камер, прожектора, операторы и осветители.

– Что за?.. – пробормотал президент, не обозревая всей картины, но интуитивно ловя странную атмосферу.

– Ты кто тако… – напыжился президент на бородача. – Эй, Мить… – он резво вскочил. – Хорошо же работает моя охрана, опоили меня драной хренью! – заорал президент первое, что пришло на ум. – То яйцеголовые придурки за завтраком, то этот бородач, по ходу косящий под Бога….

Публика громко засвистела:

– Тю!.. К позорному столбу гада!..

Президент резко развернулся к площади и побледнел. Он воочию увидел свой народ – без рюшей и без заготовленных реплик. Суровые полицейские, горячие горцы, озлобленные славянские парни, напряженные военные, кислые интеллигенты, взбудораженные бабы – все озвученные категории явно пришли сюда добровольно!.. А Красная площадь была заполнена до упора! Народ трепетал у наспех сколоченный сцены (у Исторического музея), никто его не сдерживал, не было ни оцеплений, ни заграждений.