Михаил Булыух - Аццкий Сотона (СИ)

— Что поделать, от меня не скроешься. Все равно настигну и поглощу. Рано или поздно.

— То есть это определено однозначно? Предопределено? От слова Порядок?

— Поймал. Почти. Ответа на твой вопрос не существует. Вернее, ответов бесконечное множество, и все верные. Но ни один из них не правилен.

— С тобой разговаривать очень сложно, знаешь?

— Я редко снисхожу.

— По-моему, напротив, через чур часто.

— Не время спорить. Ты придешь?

— Может быть.

— Здесь именно тот случай, когда я переступлю через себя и потребую определенности.

— Тема Бредлама?

— Грязь.

— Во как…

— Ну и кванты. Они совсем оборзели.

— А от них будет представитель?

— И будет и не будет, одновременно.

— Я думал, кванты, твоя епархия.

— Если бы… Они сами по себе теперь.

— Тогда я Тевтуса с собой возьму.

— Если бы мне был нужен Тевтус, я бы его и приглашал. Кроме того, тебе оно нужно, делиться информацией с конкурентом?

— Ну да… Кто еще будет?

— Из ваших никого.

— А не из наших?

— Если ты о Нем, то Он лишь посмеялся, и сказал: «Вон, Мишку позови. Ему понравится».

— Михаила? Мишку-три-восьмерки?

— Ага его.

— И чего он?

— Поинтересовался, кто будет из ваших. Порекомендовал тебя, нежно обозвав Вилли-Шпилли. Между вами что, что-то есть, да?

— Есть. Ненавижу его. Он мне в прошлый раз всю малину обгадил.

— А он тебя жалеет.

— Ему по должности положено. Кто еще?

— Да много кого. Ананке. Тюхе. Кетцалькоатль и Шалотль. Шуньята и Ригпа сказали, что им пофиг, но они всегда так говорят, а потом приходят. Думаю, все равно придут, им же на все, все равно, воплощения Нирваны, блин. Ну и еще сотни три аватаров помельче.

— А почему ко мне только сейчас?

— Денницу искал. Да и не определился с очередностью.

— Ясно.

Помолчали.

— Ну? Чего мнешься?

— Еще Локи будет.

— Да, ееепт… Нах позвал?

— Эх… Да не звал я. Его никто, никогда, никуда не зовет, он сам приходит.

— Опять станет на всех своего Фенрира науськивать. Надо будет его усыпить как-то. Фенрира. Да и Локи, тоже можно.

— С тех пор, как Один в запой ушел, пропил Слейпнира, Гугнир, и Мьёльнир Тора, этот гаденыш совсем от рук обился.

— Не пробовали лечить?

— А оно мне надо?

— И то верно…

— Как тут Аид? Справляется? Мой аватар, как никак… Ну, один из.

— Да чего ему не справиться? В его Тартар уже несколько тысячелетий новых поступлений душ не было. Он вообще, на самой границе Ада размещен, почти в Лимбе.

— Все равно беспокоюсь. Мало ли. Его частенько со мной путают.

— Ты — Хаос первородный. Неопределенность. Возможность. А он — просто локальный бог смерти и царь подземного мира. Пра-пра-правнук твой… Сейчас, так и вообще, практически обычный демон, начальничек заштатного, позабытого всеми сектора. Как можно спутать?

— Ну, люди умудряются… Ну, так что? Ждать тебя? Или ББ без представителя Сил Хтонического Зла состоится?

— Когда?

— А хз.

— Где?

— Хз.

— А вообще состоится?

— Хз.

— Тогда буду.

— Вот, хорошо.

Иероним отрастил хобот, оторвал его, повертел в руках, понюхал, откусил кусочек.

— Будешь?

— Нет, мне и так в Аду беспорядка хватает. И зуб мой достал уже своими агу. Пусть снова станет зубом.

— Хм… Это тебе не ко мне. Я, конечно, могу попытаться, но не ясно что получится. Рискнешь?

— Нет. Сам попробую вернуть его, позже. Ритуал осквернения проведу, должно получиться. Когда ты уйдешь. Хотя мне до тебя далеко, Зло это не чистый Хаос.

— Да, во мне много чего намешано. Почти от всех, кто соберется бредламить, по чуть-чуть, и еще, сверх того.

— Не понимаю, зачем эту шушеру всю собирать то? Посидели бы втроем… Ну, вчетвером. Тихонько приняли решение.

— А вот Денница — понимает, — Босх улыбнулся и рассыпался миллионом гусениц. Гусеницы резво принялись жрать друг друга, последняя вцепилась в собственный хвост, и съела сама себя.

Так тонко Вельзевула не оскорбляли уже давно.

— СЕКРЕТАРЬ! ГДЕ ЗАВХОЗ??? ПОЧЕМУ СТОЛ КОРНИ ПУСТИЛ? ПОЧЕМУ ПАУТИНА В УЛГЛУ НА ЧЕТЫРЕ ВСЕЛЕННЫЕ РАСШИРИЛАСЬ??? ПОЧЕМУ… А НУ СЮДА ЕГО! ЖИВО!!!

— …и дууууумаююю учееееные навралиии… прокоооол уммм….ммм… у них в теориииии, проррррреееез… Вот таааак… Тра-та-таааа… Ррразвитие, идет не по спираааали. А вкриииивь и вкооось. Вразноооосссс. Наперерееееееез… — Тевтус ковырялся в структуре сущности какого-то бедолаги черта и напевал под нос. Он вообще, любил петь, особенно, когда оперировал без наркоза. Пациенты, не обращали внимание на боль, и молили лишь прекратить пытку культурой.