Наталья Мусникова - Потомственная Домовая

- Всё подглядываешь, Лесовичок? – рассерженной кошкой фыркнул Клевер, выходя следом за мной и сверкнув зелёными глазами. – Посматриваешь да вынюхиваешь, а потом батюшке ябедничать побежишь? Смотри, один раз я тебе уже устроил внеплановый листопад, могу и повторить, коли ты с одного раза урок не усвоил!

Куст испуганно пожелтел, поспешно трансформируясь в невысокого сухонького остроносого человечка с зеленоватой кожей.

- А я чего, я же ничего, - залепетал Лесовичок, опасливо подбирая ветки и затравленно озираясь по сторонам, - интересно просто, что за напарница у тебя, вот я и… не утерпел.

Человечек выглядел таким напуганным, что мне стало его жаль. Я присела, чтобы оказаться с ним на одном уровне, как делала всегда, когда утешала плачущую ученицу, и дружелюбно улыбнулась, коротко заметив:

- Клевер, перестань. Нет ничего странного в том, что другие преподаватели Академии хотят со мной познакомиться, - я посмотрела в тёмные, словно черёмуха, глаза Лесовичка. – Я правильно понимаю, что Вы тоже преподаватель?

Человечек раздулся от гордости, превратившись в пышный изумрудно-зелёный куст, и гордо зашелестел:

- А как же, сударыня, как же! Я преподаю природную трансформацию для царевен и маскировку для героев.

Ага, делаем выводы: помимо домовых и хранителей здесь обучаются ещё герои и царевны. Ну, зачем нужна маскировка понятно, хотя насколько я помню, герои от врагов особенно и не прятались, так под мост залезут и всё. Ну, могут там соколом обернуться или лебедем… Хотя нет, в лебедя, вроде, Зевс превращался, когда Леду соблазнял. Да ещё царевна из сказки Пушкина, как же там, о, вспомнила! «Днём свет белый заслоняет, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Видимо, для таких вот электростанций природная трансформация и нужна. Да ещё лягушек, которые царевнами становятся. Или царевен, в лягух оборачивающихся? Надо бы вспомнить точную последовательность событий, а то мало ли, вдруг пригодится. Я мило улыбнулась Лесовичку и повернулась к напарнику, чтобы выяснить у него один очень важный для меня момент:

- Клевер, а где здесь библиотека?

Судя по тому, как изумлённо округлились зелёные глаза, молодец явно не относился к категории людей, не способных прожить без книги и дня. Зато Лесовичок оживился и усиленно зашелестел ветками:

- Сударыня, если позволите, я буду просто счастлив проводить вас в наше славное книгохранилище. Позвольте Вашу нежную веточку.

Я даже пикнуть не успела, как мою левую руку плотно обвили тонкие, но при этом удивительно гибкие ветви, вырваться из которых не повредив себе кожу было просто невозможно. Опешив от такого напора, я покорно позволила оттянуть меня от напарника, который, к слову сказать, не сильно обрадовался, но спорить не стал, буркнув:

- После библиотеки ко мне её веди. Будем учебный план утверждать, некогда нам прохлаждаться, учебный год на носу.

- Конечно, конечно, - зашелестел Лесовичок, шустро перебирая ветками в сторону роскошной лестницы с дубовыми перилами и такими крутыми ступенями, что глядя на них я невольно подумала о прелестях лифта. Ох, чует моё сердце, с таким фитнесом у меня не то, что лишних, вообще никаких килограммов не останется!

- Прошу, сударыня, - преподаватель подвёл меня к лестнице, а сам, вот хитрец, прижался к перилам и спокойненько пророс наверху, благополучно миновав все ступеньки.

Я так не умела, а потому отважно принялась штурмовать это сказочное подобие Эвереста. На десятой ступени я поняла, что дома надо было больше времени уделять зарядке, на двадцатой – что спорт – это не моё, а к тридцатой подумала о том, что зеркальный портал не так уж и плох. К слову сказать, ступенек на лестнице было ровно пятьдесят. Когда я восползла, в прямом смысле слова, на последнюю, то почувствовала себя героиней, покорившей разом все горные вершины, какие только есть на белом свете.

- Идёмте, госпожа, - до отвращения бодро затрещал ветками Лесовичок, даже не потрудившись подать мне руку, - до библиотеки осталось всего ничего.

Как оказалось, всего ничего включало в себя два коридора, пять небольших, местами пыльных и неуютных зальцев и ещё одну лестницу.

- А у вас в библиотеку кто-нибудь ходит? – пропыхтела я, останавливаясь на последней ступеньке и жадно хватая ртом воздух. Чёрт, у меня уже ноги подгибаются, как же я назад-то пойду?!

У преподавателя, которого я мысленно уже окрестила бесчувственной деревяшкой, от изумления даже пара листиков отпали. Лесовичок взмахнул ветками, отчего по коридору прошелестел порыв ветра и затрещал: