Константин Бражников - Ибо истину говорю Я

— Вернулась она через два дня. Веселая и загадочная. А глазищи ее сияли, словно она радугу в грозу увидела, — Шара сделала серьезным свое лицо, подчеркивая важность момента. — А радугу в грозу, только при определенных обстоятельствах мы волшебный народец созерцать можем, — фея стыдливо потупила глаза.

— Ты по делу говори, — заворчал Буркаэль, — не ко времени блуд свой вспоминаешь! Вам волю дай, вы радугу каждый час встречать готовы!

— Да я и говорю, — возмутилась мелкая крылатая волшебница, — странно все это. С чего вдруг Шмуля довольная с разведки пришла? И как околдованная последние дни ходила?

— В итоге то что? — резко перебил я Шарабольку. Фейка явно уходила в сторону от нужной мне линии повествования.

— А вот два дня назад, — она подняла вверх свой пальчик и сузила глаза. — Ночью! Слышу у родника говор грубый, прислушалась, точно не наш. Я и к роднику бросилась, мало ли, — она словно в оправдание пожала миниатюрными плечиками. — А там! Орчина здоровенный перед Шмулей на одном колене стоит и в лапищах своих колечко ей протягивает. Страшноватый он с первого взгляда, но если присмотреться, симпатичный паренек. — Шара мечтательно закатила глаза и прижала ручки к груди, вспоминая картину с коленопреклонённым орком.

— А колечко как выглядело? — я подался вперед, своим невольным движением немного испугав охочую до радуги фею.

— Да простенькое, — отлетев за Буркаэля, пролепетала Шараболька. — Серебряное с белым камушком.

Вот оно! Я даже хлопнул по подлокотнику своего плетеного кресла, отчего он издал хрустящий звук, но остался целым и громко рассмеялся. Моя реакция насторожила эльфов и фею.

— Я найду твою наяду, — вскочил я с кресла немного возбужденный. — А взамен…

— А взамен, ты принесешь присягу моему князю, — видя мое состояние, встав рядом со мной, спокойно закончила мою мысль Кара. — И ты и твой народец будет верой и правдой служить его светлости.

Мы с оруженосцем молча смотрели на замерших в удивлении эльфов и порхающую над ними фею, ее лицо расплылось в лучезарной улыбке.

— Наяду вернешь, — глухим голос проговорил Буркаэль, — так и быть будем тебе лес восстанавливать. А про присягу, что девка твоя говорила, забудь. Мы народ вольный! — Друид даже попытался горделиво распрямить спину, чтобы придать весу своим словам.

Тренькнул системный колокольчик, сообщая о получении нового задания. Открыв окно, принимаю.

— Насчет присяги после поговорим, — хмыкнул я и развернулся к выходу.

— А мне с вами можно?

За спиной я услышал шум стрекозиных крыльев и тонкий голосок.

— Можно, — не оборачиваясь, ответил я феи. — Только приодеться тебе надо в дорогу.

— Это я мигом, — с восторженным криком она обогнала меня и вылетела наружу. Перед моим взором мелькнули лишь мелкие ягодицы за перепончатыми полупрозрачными крыльями.

— Зря ты это князь, — неодобрительно произнесла Кара, провожая Шарабольку взглядом, когда мы вышли из дерева. — Феи народ своевольный и непредсказуемый. Доставит нам эта любительница радуги проблем!

— Время, оно покажет. Кто прав, а кто нет. — Философский ответил я Каре. — Пошли назад в замок.

— А как же орки? — непонимающее посмотрела на меня девушка.

— Да никуда они не денутся, — с улыбкой махнул я рукой. — Ни орки, ни кольцо.

Здесь я был абсолютно спокоен. В каждом задании, что я получил от ведьмы и друида не оговаривались сроки его выполнения, а значит можно было вернуться в альма-матер и там в спокойной обстановке распланировать свои дальнейшие действия.

— Может правда и есть в ваших словах, — с сомнением произнесла оруженосец, — но вот только развиваетесь вы не очень быстро.

А ей то, какое дело до моего развития? С возмущением подумал я. Хотя в чем-то она права, за два дня получил всего лишь один уровень.

— Всему свое время, — твердо и с нажимом ответил Каре, — мне лучше знать, что делать. Приказ отдай воинам, идем в замок!

Девушка коротко кивнула и направилась к Даторе и бойцам. Я же остался возле Меллорна, ждать фею.

Путь до замка занял несколько часов. За это время Шараболька довела до белого каления не только меня, но практически каждого моего воина, своей бесконечной трескотней. Единственным среди нас, кто был спокоен и воспринимал фею с улыбкой, был только Зик. Егерь болтал с порхающей вокруг него девицей, время от времени отпуская ей комплименты, чем вызывал у нее смущенную улыбку и насмешливые взгляды со стороны соратников. Эта «пигалица» едва доставала егерю до груди, но я заметил восхищенные взгляды, что воин бросал на порхающую фею. Разница в возрасте и размерах, как я понял из собственных наблюдений, для местных не имели значения. А то, что феи живут очень долго, знали все в мире Энрота.