Алексей Калинин - Повинуюсь и слушаю

— А ну, старая ведьма, расколдуй мою дочку и отпусти её! Иначе я ка-а-а-ак гаркну! И потом ка-а-а-ак взвизгну! А ещё ка-а-а-ак…

— Я не боюсь тебя, дурочка, — прозвучал голос королевы. — И замок свой я зачаровала от тебя и твоих друзей. И теперь ни дракон, ни джинн ничего не смогут сделать. Вы даже за ров не сможете перейти, убогие герои.

Как только она замолкла, тут же раздался хохот сотен глоток, даже тролли возле входа зловеще улыбнулись. На стене появились ещё два персонажа, два короля. Вид у них отмытый, но какой-то странный, словно их только что разбудили, и они находятся на грани бодрствования и сна.

— Проваливайте, дурни! — крикнул Хлопарь.

— Уходите, глупцы! — вторил ему Шлепарь.

И голоса у них заторможенные, будто каждому вкатили не меньше канистры новокаина. И выглядели они так, словно их покусали зомби, причем за самые выступающие части тела. И глаза у обоих стеклянные, как бриллианты на короне короля гламура Сергея Зверева…

Они тоже заколдованы! Вот же гадство и сбоку бантик!

— Спускайся, друг любезный, мы ещё не решили участь моей головы! — рявкнул Драмир и выпустил струю пламени в сторону стены.

Вот же какая полезная функция есть у дракона! В хозяйстве очень пригодится — буду заставлять его пыхать на газовую конфорку и сэкономлю на спичках. Да и на шашлыки если что…

Я заставила себя очнуться — какая конфорка, какие шашлыки? Сейчас Матильдочку спасать надо!

Между тем пламя успешно долетело до края рва и натолкнулось на невидимую преграду, словно на стеклянный край крышки-купола, который накрыл замок. Пламя неохотно стекло вниз и огорченно потухло среди одуванчиков и васильков.

Зверобой начал крутиться на месте, возникает вихрь, в котором летали стебельки крапивы, листья подорожника и щавеля. Из центра вихря донеслось ухарское крякание, а затем он помчался в сторону рва.

Увы, как полетел, так и вернулся обратно, ударившись о невидимую стену.

Вот же зараза! Ничем не пробить.

Я пробовала тоже поорать, но сорванный криком чертополох только сполз по незримой преграде.

— Глупцы! Я же сказала, что ваши потуги бессмыслены! Убирайтесь прочь или я спущу на вас орду своих троллей! — крикнула королева.

— Да-да, проваливайте! — поддержала её Матильда.

— Да-да, проваливайте! — хором выкрикнули короли.

И что теперь делать? Матильда вон она, на стене, но до неё не добраться.

Никак не добраться. Я даже попробовала протолкнуться сквозь преграду, но она отбросила меня обратно, словно прозрачная твердая пленка.

— Матильда!!! — пыталась докричаться до дочки, но она лишь брезгливо посмотрела на меня и отвернулась, обняла старую королеву.

Моё сердце разбито!

Да-да, вот прямо на кусочки расколото.

Никогда я не чувствовала такой острой боли, словно какой-то злой колдун потихоньку вытаскивал из меня внутренности и даже без заморозки.

И ведь прямо на моих глазах она отвернулась… А я… Ради неё…

— Аня, не плачь, этим ты только радуешь их, — послышался тихий голос Драмира.

Я подняла на него глаза — он уже не дракон, а человек. В причудливых доспехах, помеси рыцарей и самураев, но всё-таки человек. И в глазах этого человека видна такая боль…

Неужели он тоже слышал Матильдочку?

— Я всех вас слышу, таков уж удел драконов, — вздохнул Драмир.

— И что… И даже в Москве?

— И даже там. Не плачь. Слезами их сердца не растопить, они находятся под колдовством старой ведьмы, и искренне ненавидят тебя. Нам нужно что-нибудь придумать…

— Что придумать? Что придумать? Матильда ря-адом, а я не… не могу к ней прикоснуться, — всхлипы вырывались сами по себе.

Драмир опустил голову, Зверобой сделал тоже самое.

Со стены донесся смех, и он резал больнее тупого ножа. От бессилия сводит скулы, а ногти впиваются в ладони.

Я должна что-то сделать, но вот что?

Уйти и оставить Матильду старой ведьме?

Стоять под стенами и ждать, пока состарюсь и умру?

Что мне делать?

Ответ пришел сам собой, когда рядом с нами возникла вспышка и послышался знакомый голос:

— Наконец-то я вас нашел.

Скажу честно — я офигела.

Больше никакими словами не могу описать своё состояние, когда увидела того самого старичка-байкера, который и зашвырнул нас с Димкой в сексуальные скачки по мирам. Соломона, мать его мудрейшую…

Соломон держал в руках свои песочные часы. Долбанные часы, которые отмеряли наше время в мирах, но теперь на стеклянном боку виднелась большая трещина, и песок почти весь просыпался. Остался маленький кусочек, величиной с голубиный нос.