Елена Счастная - Жена напоказ. Книга 2

И Ренельду хотелось, что бы однажды они вообще перестали обсуждать Собирателя и всё, что связано с этим именем.

— Пока Дениза на свободе, я не смогу быть полностью спокоен за тебя, — заключил он, мягко притягивая к себе жену за талию.

— Как это называется? — она воздела глаза к порозовевшему на закате небу. — Паранойя.

— Я серьёзно. Учитывая, как она тебя ненавидит, от неё можно ожидать совсем уж иррациональных гадостей. Даже в ущерб ей самой.

— Если бы она этого хотела, то убила бы меня, а не заперла в комнате.

— Я не говорю про убийство. Но уже то, что случилось с твоей аурой, было очень опасно. И хорошо, что закончилось именно так.

Мари кивнула, отчего-то пряча взгляд, словно о чём-то задумалась. Ренельд тоже подумал о том же — скорей всего. Но давить на неё по-прежнему не хотел. Пусть она решает сама.

Пока он так смертельно устал, что просто лечь в постель рядом с женой для него было бы едва не самым большим удовольствием.

Наверное, именно поэтому следующее утро выдалось особенно добрым. Ренельд ещё не проснулся толком, но уже ощутил соприкосновение — кожа к коже — с Мари, которая лежала под боком, обхватив его одной рукой. Ночью она слегка неловко попыталась устроить голову у него на плече, и теперь её дыхание щекотало шею.

Просто потрясающее чувство завершённости — когда наконец всё складывается так как нужно, когда в душе — несмотря на внешние неурядицы, полнейшее спокойствие. Ренельд осторожно переложил жену на подушку рядом и, оперевшись на локоть, уставился на неё, как влюблённый адепт-первокурсник. Она ещё некоторое время как будто спала, а затем её губы понемногу начали растягиваться в хитрой улыбке.

— Ты во мне дыру не проглядишь? — прошептала она, ещё не размыкая век.

— Постараюсь удержаться, — ответил Ренельд.

Откинул с её плеча пушистый локон, кончиками пальцев спустился от шеи к едва прикрытой тонким одеялом груди. Поначалу неспешно он спустил ткань до талии, но когда Мариэтта сонно потянулась, прогнув спину, сразу отшвырнул в сторону последнюю преграду между ними.

— Знаешь. Я не. Уверена, что… — вяло попыталась возразить Мари между поцелуями.

Ренельд вздохнул, уперевшись лбом в ей в плечо. Да, он по-прежнему торопится. Ещё пару дней назд его жена оказалась на опасной грани. Но теперь ему хотелось верить, что всё у них станет по-человечески. Как у мужа с женой.

— Я ждал очень долго, — Ренельд мягко коснулся её губ своими. — Я прямо чувствую скорое приближение старости. Когда стану ни на что не способен.

Мари рассмеялась — слегка напряжённо — но он ощущал её неуверенность. Хоть и гораздо меньшую, чем раньше. Сейчас она поощряла а не останавливала, словно шла по незнакомому речному дну, не зная, поранится ли о невидимый камень. И вдруг Мариэтта всем своим птичьим весом уронила Ренельда обратно в постель.

— Как насчёт того, чтобы просто пообниматься, месье дознаватель? — проговорила, явно издеваясь.

— Ты невероятно жестока, — тот ущипнул её за мягкое место, вызвав притворно-возмущённый взвизг. — А это почти что статья. За причинение тяжкого вреда здоровью!

Но пообниматься да и вообще насладиться этим утром первыми им помешали шинакорны. Сначала они вполне деликатно поскреблись в дверь, а затем сразу заполонили собой всю спальню.

«Ну что, Рен, у вас всё сошлось? — пошленько хихикая отметил Лабьет, гарцуя вокруг кровати. — Теперь вас вообще можно будет вытащить из постели хотя бы в ближайшую неделю?»

Что говорила Ли, Ренельд не слышал, но судя по тому, как гневно посматривала на неё Мариэтта, речь шла примерно о том же.

— Если вы будете вваливаться так постоянно, то не сойдётся ещё очень долго.

«Ну да, я виноват», — буркнул шинакорн.

Всё умиртворение было разрушено, пришлось вставать. За завтраком Мари предложила прогуляться по саду, но пришлось отложить это без сомнения приятное занятие, потому как в покои наведался Тибер. Он был явно чем-то взволнован, но вместе с тем ещё пытался сохранить загадочность своего образа, дожидаясь вопроса «Что случилось?»

— Вам письмо, ваша светлость, — торжественно доложил он, взмахнув тоненьким конвертом. — От Фабриса д’Амрана.

На звук его голоса из гардеробной сразу вышла Мариэтта, на ходу воюя с серёжкой, которая никак не хотела застёгиваться.

— Что ему нужно? — возмутилась она звонко.

«Да, что этому червяку в виде человека нужно? — поддакнул Лабьет, тихо ухнув. — Радоваться должен, что его отпустили с миром, вернее, с очередным штрафом за причинение вреда имуществу».