Александр Бачило - Зимогоры

В коридоре простучали шаги.

– Да где ведущий-то?! – в серебряном девичьем голосе слышались нотки истерики.

Альберт Витальевич торопливо вставил свернутый червонец в нос и склонился над столиком…

В полутемной и чрезвычайно захламленной студии, больше похожей на склад такелажного оборудования, был, однако, один уголок, ярко сияющий свежими красками. Здесь, у фанерной перегородки, оклеенной обоями под кафель, расположился нарядный кухонный гарнитур, плита без единого пятнышка, полки с чистой посудой, сверкающие кастрюли и прочие декорации телевизионной программы «Кушать подано». Съемочная группа, держась в тени, сосредоточенно смотрела на большой, тщательно освещенный стол, где в обрамлении листьев салата, петрушки и базилика возлежали свеженарезанные колбасы. На границе света и тьмы взбешённой львицей металась высокая, но отцветающая Алла Леонидовна – режиссер программы.

– Ну что ты стоишь?! – грызла она ни в чем неповинную ассистентку, – На мобильник ему звони! У нас полтора часа на съемку осталось!

– Да звонила я! – чуть не плача, отбивалась пухленькая Леночка. – Отключен у него мобильник! Две недели, как отключен за неуплату!

– Чтобы я еще раз связалась с этими бывшими звездами… – медленно закипала Алла Леонидовна, – с этой бездарью, пьянью подзаборной! Ни готовить, ни разговаривать толком не умеет, а строит из себя второго Макаревича! Кулинар! На букву «Х»…

Тут представление артиста закончилось, поскольку Альберт Щедринский сам вбежал в студию, энергично потирая руки.

– Время, время, дорогие мои! – он подскочил к столу, схватил нож, луковицу и улыбнулся в камеру. – Почему стоим?

– Ведущего ждем, – холодно отозвалась Алла Леонидовна.

– Я давно в кадре! – Альберт Витальевич высокомерно поднял бровь. – Давайте мотор!

– У вас пудра комками, – заметила ассистентка Леночка.

– Где?! – Щедринский полез было в карман за зеркальцем, но вспомнил, что зеркальца нет.

– Вокруг носа, где, – Леночка нехотя укусила бутерброд со спонсорской колбасой.

– Пардон! – Щедринский быстро утерся рукавом. – Ну все, я готов!

– А фартук вы не будете надевать? – осведомилась Алла Леонидовна совсем уже ледяным тоном.

– А, черт! Забыл! – Альберт Витальевич схватил со стула фартук с вышитой на груди надписью «Кушать подано» и принялся торопливо завязывать. – Мало того, что я должен сам гримироваться, – обиженно бормотал он, – так еще и это! Костюмер где?!

– Костюмера не дали. – Алла Леонидовна говорила с убийственным спокойствием. – Наша программа внеплановая… Кстати, через час мы должны освободить студию.

– Успеем! – отмахнулся ведущий, прилаживая на голове поварской колпак. – Картошку почистили?

– Это вы у съемочной группы спрашиваете?

– Нет, у Господа Бога! – взорвался артист. – Почему я сам должен заниматься реквизитом?!

– Потому что реквизитора вам тоже не дали! И вообще сказали, что программа идет последнюю неделю.

Щедринский выронил нож.

– Кто сказал?

Алла Леонидовна равнодушно пожала плечами.

– В координации сказали.

– Что они там знают! – Альберт Витальевич презрительно фыркнул. – Это вообще не их собачье дело! Пока спонсор дает деньги…

– Кстати, сегодня звонили от спонсора, – вставила Алла Леонидовна, и Щедринский понял, что сейчас его снова ударят гораздо ниже пояса. – Прошлая программа не понравилась.

– П-почему?

– Говорят, вы все время заслоняете гостей. А спонсору как раз нужен акцент на простой народ. Спрашивают, где награждение победителей конкурса.

Альберт Витальевич задохнулся от возмущения:

– Это что, моя проблема?! Я им буду рожать победителей? А ассистенты ваши чем будут заниматься? Колбасу жрать?!

Леночка поперхнулась бутербродом.

– Я всем разослала приглашения!

– Ха! Приглашения! Надо было встретиться с каждым! Это ваша обязанность, дорогая – подавать гостей передачи прямо к столу!

– Ага, щас! – Леночка не собиралась сдаваться. – Они все из области! Где я с ними буду встречаться?!

– Это ваше интимное дело, где встречаться! – грубил Щедринский.

– Мы работать будем сегодня, или нет? – устало спросила Алла Леонидовна.

– Это не работа! – взвизгнул Альберт Витальевич. – Это травля актера на площадке! Я не могу один тащить на себе всю программу, да еще отбиваться от идиотских наскоков!

– То есть вы отказываетесь?

– Да, отказываюсь! – Щедринский тяжело дышал, – … от чего?

– От работы.