Александр Белогоров - Явление Люцифуга

– Не мучай! Я уже ухожу! Всем пока! – воскликнул я.

Еще не хватает оглохнуть на прощание, когда он заревет про свой мегафон-патефон!

– До свидания, Люцифуг! – крикнула Эльза.

И тут началось! Загремели хлопушки и петарды, запахло серой. В общем, кто-то побледнел, кто-то убежал, кто-то грохнулся в обморок, а я едва не оглох да еще провонял какой-то гадостью. Эрик постарался на славу! А потом исчезла из виду дворцовая площадь, люди, казавшиеся сверху муравьями, и вскоре вся Земля стала выглядеть как один из шариков среди многих других…

Я частенько вспоминаю неделю на этой безумной, но такой живой планетке. Что там ни говори, веселенькое было время! И я таки взялся описывать наши приключения, и уже заканчиваю свой рассказ. Быть может, когда-нибудь дам почитать князю. Интересно, как они там? Мудрый ли советник получился из Бони? Появились ли уже у Эльзы дети? Развлекает ли правителя своими штучками Эрик? Не пошел ли войной на князя герцог Дондурдурский? Почему-то мне кажется, что я скоро с ними увижусь. В один прекрасный момент получу от Эльзы сигнал и появлюсь «по Бониному вызову». И, признаюсь, жду этого момента с тайным нетерпением…

Подобные заклинания для вызова демонов (значительно более длинные, чем в тексте) рекомендовались в некоторых средневековых книгах.

Тетраграмматон – это слово у чернокнижников и проч. считалось одним из тайных имен Бога.

Гримуар – книга магического содержания.

Аутодафе – церемония сожжения ведьм или еретиков.

Инкубы и суккубы – демоны соответственно мужского и женского пола, вступающие в связь с людьми.

В Средние века схоласты на полном серьезе спорили: сколько демонов (или ангелов) могут поместиться на кончике иглы.

Имеется в виду знаменитая апория (парадокс) Зенона Элейского, греческого мудреца, который доказывал, что Ахилл никогда не сможет догнать черепаху и вообще, движения не существует.

По некоторым народным поверьям во время грозы ангелы (или Илья-пророк) стараются поражать громом чертей.

Боня использует для спасения известную логическую задачу. В случае лжи испытуемому грозит одно наказание, а в случае, если он скажет правду, – другое. Если испытуемый скажет, что к нему применят наказание, полагающееся, если он солжет, получается логическое противоречие, какое бы наказание ни попытались применить.