Вероника Мелан - День Нордейла

И никто из нас не знал, что в Реакторе существовал зал таких размеров – зал-стадион.

Сейчас в нем от самой дальней стены и до специально сооруженной для этого случая сцены стояли, сложив руки за спину, люди в серебристой одежде. Стояли, как солдаты-«клоны» из фильма «Звездные войны» – в десятки рядов, если не сотни рядов, – сосчитать не удавалось.

Мы стояли напротив – шеренга из ребят: солдаты отряда специального назначения и их девушки.

Официальный до невозможности Начальник вещал в микрофон с помоста. И то был не вчерашний теплый Дрейк, но Дрейк-глава-мира-уровней. Грозный-творец-тиран-распорядитель-и-большой-босс в одном лице.

Поразительно.

Одетая в белую блузку и черную юбку, я чувствовала себя пионеркой без галстука на параде. По бокам от меня стояли такие же «черно-белые» Тайра и Лайза. Все серьезные, молчаливые – руки сзади, грудь колесом…

– За особые заслуги перед Миром Уровней миссис Лайза Аллертон получает медаль отваги первой степени, денежное пособие на восстановление поврежденного транспортного средства, а также…

«Сюда приглашается Халк Конрад…»

«Прошу пройти ко мне Меган Одриард…»

«За особые заслуги…»

«… перед Миром Уровней…»

Где-то глубоко внутри, не показывая этого остальным, я растрогалась.

Дрейк мог сделать все просто и по-свойски: похвалить, выразить краткую благодарность, сказать «спасибо», и всем хватило бы.

Но он решил иначе – официально, на глазах у всего Реактора, с именными медалями, которые, вместо того чтобы спать, ночью заказал в Лаборатории. И теперь на нас смотрели сотни людей в серебристой одежде – смотрели, как будто равнодушно, а как будто и с гордостью. Они стояли, как почетный караул, как солдаты у дворца. Даже Джон Сиблинг кивком рапортовал каждому, кто подходил для того, чтобы получить на лацкан пиджака или блузы награду из чистого золота. А также грамоту…

«Кто их писал? И когда?»

– За особые заслуги, для того, чтобы получить медаль отваги первой степени, сюда приглашается Бернарда Дамиен-Ферно. Прошу пройти на сцену…

Я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что вынырнули из них только тогда, когда получила локтем от Лайзы.

И тогда, стараясь не споткнуться, смущенная и гордая, зашагала к помосту.

– Медаль…

Моей блузки – единственной белой блузки, которая нашлась в шкафу, – коснулись пальцы Дрейка; лег поверх ткани тяжелый диск.

«И на груди его могучем один медал болтался кучем», – вспомнилось, как шутила моя мама. Теперь это про меня.

– Зачем так официально? – прошептала я.

Грозные глаза Дрейка смеялись.

– И грамоту…

Грамоту? Ее Клэр обязательно повесит на стену, рядом с осенней картиной.

А все-таки приятно, черт возьми… Вроде бы все ненужное, слишком пафосное, триумфальное, а все равно здорово.

– Спасибо.

Мне чинно кивнул передавший бумагу в рамке Сиблинг, и мелькнула вдруг мысль о том, что, если бы не мы, он не нашел бы свою Яну. Ту самую Яну, которую на время боевых действий умудрился куда-то спрятать и которую вообще так редко нам показывал.

Наверное, теперь полагалось идти, но я вдруг нахмурила брови и спросила Дрейка:

– А как же праздник?

– Какой праздник? – отозвались тихо.

– Ну, мы ведь победили? Значит, должен быть День Города? День «нашей-победы». День Нордейла…

И откуда только взялось это капризное и вместе с тем радостное настроение? Но отчаянно хотелось праздновать – зря, что ли, дали медали? И, пока меня не отправили с помоста, я продолжила сбивчиво шептать.

– Всеобщий выходной, красная дата в календарях. Развевающиеся украшения, флаги, ярмарки, концерты, выступления артистов, парки развлечений. Всеобщее гуляние…

– Иди. Ди.

На меня смотрел все тот же грозный и хмурый Начальник мира Уровней с тлеющим на дне зрачков смешком.

– Нечестно, – прошептала я, – вот нечестно! Мы же победили?

– Иди, моя хорошая. Ступай.

На меня смотрели сотни представителей Комиссии. Пришлось «пойти».

– Сюда приглашается Алеста Регносцирос… Баал Регносцирос… Стивен Лагерфельд… Ани-Ра Эльконто…

Дрейк наградил нашу «Линду Гамильтон» по особенному: выдал разрешение на открытие собственного центра спорта, совмещающего в себе тренировочные отсеки, а также тир. Ани расцвела.

Дэлл Одриард, Логан Эвертон…

Все выходили из шеренги «голые», а возвращались с символом отваги на груди и грамотой. Отличный день, просто отличный. И делалось гордо за себя.

– А теперь, когда награды нашли своих владельцев, – короткое объявление.