Вероника Мелан - День Нордейла

Последнюю фразу он адресовал мне, но я уже сосредоточилась для прыжка.

«Твою мать, твою ж мать, – думала, погружаясь в тонкую реальность. – Это точно война. Только не местная – а меня с „лысой башкой“».

Под вечер по небу загрохотало – напирала гроза. Затрепетали, заволновались деревья, поднялась пыль; прохожие заспешили под козырьки кафе, остановок, магазинов. Закапало уже пару минут спустя.

Я спешила в наш с Дрейком особняк.

Он придет домой, и я его дождусь – все просто. Конечно, самый занятый человек этого мира часто задерживался на работе, но лысая мымра сказала, что на выполнение работы у меня сутки. Сутки.

Значит, мы успеем поговорить – он придумает, как защитить меня от нее. Обязательно. Поймет все с полуслова, с тишины, с одного взгляда. За это, в том числе, я и любила своего неординарного мужчину.

«А Дэйн послание не получил – жаль…»

Просторная прихожая встретила меня полумраком. А как хотелось иного – света торшера, читающего Начальника в кресле. Его спокойного вида, расстегнутых верхних пуговиц рубашки, взгляда исподлобья, полуулыбки. Он поставил бы на меня щит прежде, чем кто-то посмел бы коснуться моего пространства, – он разрушил бы ради меня один мир и создал другой – я знала это.

«Дрейк, Дрейк, где ты, любимый?»

В нашей спальне никогда не висело телевизионного экрана – Дрейк не признавал социальных СМИ, любого рода «новостей», на самом деле новостями для него не являющимися, а также познавательных передач, так как познавал мир по-своему. Я тоже голубой экран не смотрела. Разве что любимые фильмы, да и те почти всегда в компании старой доброй Клэр.

Почему все накренилось, почему вдруг вспучилось и надломилось в тихую погоду, а не в шторм? И это не про грозу за окном. Вечные вопросы без ответов.

Я присела на нашу кровать и осознала, как сильно устала – утомилась от бесконечных переживаний, треволнений, своих же собственных чертей в голове.

Дрейк придет, как всегда, около одиннадцати. А до этого момента я могу сделать только одно полезное дело – не создавать новые, полные придуманных кошмаров мыслеформы, чтобы те не уходили в ментальный план на воплощение.

Сейчас восемь. Ждать осталось около трех часов.

Под закрытыми веками, как не вспугнутые медузы, поочередно плавали события сегодняшнего дня, а так же бессмысленный вопрос: что находится в криокамере под номером «3261» и для чего оно «башке»? Схемы этого мира? Секретные данные устройства слоев пространства? Нет, раз криокамера – значит, органика. Клетки, молекулы, организмы?

Погружаясь в дрему, я знала одно: что бы там ни находилось, «лысая» этого никогда не получит.

В двадцать три ноль один на информационной табличке, стоящей на прикроватной тумбе, высветилось сообщение: «Любимая, занят. Если что-то нужно, дай знать. Дома буду примерно через семьдесят два часа».

Я едва не взвыла от тоски.

Дай знать? Да я бы дала, если бы от этого на Мака, например, в гараже не обрушился автомобиль – как раз в тот самый момент, когда Чейзер будет сидеть в яме и его чинить. Или же не лопнет лампочка в ванной Дэйна, усеяв осколками пол. Или…

Мозг всегда полон страхов. Всегда.

У меня же была впереди ночь, чтобы придумать, как действовать дальше.

Этим утром я впервые в жизни не желала приближаться к особняку, в котором мы когда-то жили с Клэр, – он временно (ведь временно?) превратился для меня в «Сумеречную Зону». Там вскоре случится очередной крайне неприятный разговор – я вновь откажусь выполнять «задание», на меня попытаются надавить.

И потому я по пути зачем-то свернула в «Карту судеб». Заказала еще один фирменный чай, получила вместе с кружкой внимательный и встревоженный взгляд хозяйки кафе, долго тянула ароматный напиток, попутно избавляясь от страхов.

Я никогда, еще со времен школы, не любила экзамены. Экзамен – проверка тебя на наличие определенного рода знаний – например, по алгебре или геометрии. Но что, если рождающийся ребенок изначально, на ментальном уровне, знает, что именно в этот отрезок жизни эти знания ему не нужны? Но он обязан все зубрить – потому что «правила», «родители», извечное «должен». В теории, любой человек, почувствовав нужду в конкретных знаниях, всегда способен отыскать к ним дорогу – тем более сейчас, в век интернета…

Сегодня я свое «задание» не выполнила. Не свое – чужое… И потому чувствовала себя, как на пороге экзамена, где мне скажут: «ты дура, плати». Выговором, лекцией, физическим или моральным наказанием. Наш социум всегда двигался через наказания, считая кнут действеннее пряника.