Терри Пратчетт: Господин Зима

Тиффани уже знает, что ведьмы занимаются в основном тяжёлой работой и очень мало — магией из разряда «Вжжжик! Динь-динь-динь…». Ведьмы не учатся в школах, и у них не бывает уроков в обычном смысле. Но учиться ведовству самостоятельно очень и очень опрометчиво, особенно если у тебя есть настоящий природный дар. Стоит ошибиться, и ты за неделю скатишься из невежества в хихиканье.

Если уж на то пошло, всё упирается в привычку мерзко хихикать. Хотя об этом и не принято говорить. Ведьмы утверждают, что нельзя быть слишком старой, слишком тощей или слишком бородавчатой. Но хихиканье они никогда не упоминают. В этом ряду — нет. Однако всегда держат ухо востро, не начнёт ли кто-нибудь из них хихикать и покрякивать.

Опуститься до хихиканья очень легко. Как правило, ведьмы живут в одиночестве (или — по желанию — с кошкой) и могут неделями не видеть своих товарок. В те времена, когда ведьм боялись и ненавидели, им часто ставили в вину, что они говорят с кошками. Разумеется, ведьмы с ними говорят. Если тебе по три недели не выпадает случая поговорить о чём-нибудь, кроме коров, ты и со стенкой беседовать начнёшь. А там и до хихиканья недалеко.

Когда ведьма начинает хихикать, это означает не просто гнусный гогот и покрякивание. Это значит, она теряет связь с реальностью. Это значит, что она теряет разум. Это значит, что тяжёлая работа и необходимость разбираться с чужими трудностями сводят её с ума — по чуть-чуть, крохотными шажками. Каждый шажок почти незаметен, но вместе они уводят ведьму за грань, и она перестаёт умываться и надевает на голову котелок вместо шляпы. За этой гранью кажется, будто раз ты знаешь больше, чем все соседи, вместе взятые, ты лучше их. За гранью кажется, будто ты сама можешь решать, что правильно, а что нет. И если ты перешла грань, ты рано или поздно «ступишь на путь зла», как это называют ведьмы. Это опасный поворот. За ним маячат отравленные веретёнца и пряничные домики.

И чтобы всего этого не случилось, ведьмы время от времени навещают друг друга. Такова традиция. Порой ведьмы проделывают очень долгий путь ради того, чтобы выпить чаю с печеньем в компании другой ведьмы. Конечно, это позволяет им обмениваться слухами — ведьмы обожают слухи, особенно если они не столько правдоподобные, сколько сногсшибательные. Но настоящая цель таких визитов — приглядывать друг за дружкой.

Сегодня Тиффани отправилась навестить матушку Ветровоск, которую большинство ведьм (включая саму матушку) считали самой могущественной ведьмой в горах. Беседа протекала очень вежливо. Никаких вам: «Что, старушка, пока не спятила, а?» — «Брось! Я ещё ого-го! А также угу-гу, эге-ге и ага-га…» В этом не было нужды. Обе понимали, зачем они тут, поэтому говорили о другом. Но когда на матушку Ветровоск находила блажь, иметь с ней дело было непросто…

Она молча сидела в кресле-качалке. Некоторые люди умеют поддерживать беседу. Матушка Ветровоск умела поддерживать молчание. Она могла сидеть так тихо и неподвижно, что растворялась в окружающем мире. Собеседник забывал о её присутствии. Комната пустела.

Обычно это огорчало гостей. Возможно, матушка на это и рассчитывала. Но Тиффани и сама умела молчать, её научила этому бабушка, которую все звали матушкой Болен. Сейчас Тиффани начинала понимать, что если сидеть или стоять совсем-совсем тихо, то можно сделаться почти невидимой.

Матушка Ветровоск отточила это умение до совершенства.

Про себя Тиффани называла его заклинанием «меня-здесь-нет», если только это было заклинание. У каждого из нас, рассуждала она, внутри есть нечто такое, что подаёт сигнал: «Я здесь!» Вот почему иногда удаётся почувствовать чужое присутствие за спиной, даже если человек не издаёт ни звука — сигнал-то всё равно от него исходит, и его можно засечь.

У некоторых людей этот сигнал очень силён — таких первыми обслуживают в лавках. Сигнал матушки Ветровоск мог свернуть горы, если бы она захотела. Когда матушка Ветровоск входила в лес, волки и медведи выбегали из него с другой стороны.

А ещё она умела его полностью отключать.

Вот и сейчас Тиффани приходилось старательно сосредотачиваться, чтобы её видеть. Большая часть сознания девочки утверждала, что матушки тут нет.

Ну ладно, подумала Тиффани, поиграли, и хватит. Она кашлянула. Вдруг оказалось, что матушка Ветровоск никуда не исчезала.

— Госпожа Вероломна чувствует себя прекрасно, — сказала Тиффани.

— Весьма достойная женщина, — заметила матушка. — Да…