А. Котенко - Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака

– Я верну себе всё: и любовь, и золото, и наследство… - вдруг сказала она не своим, низким грубым голосом.

– Ира, что с тобой? - Иван догнал ее и обнял за плечи. - Какое золото, какое наследство? У тебя проблемы с родственниками? Ирочка! Я помогу, у меня теперь зарплата…

Она смотрела ему через плечо, за окно, но взгляд ее был страшен. Парню показалось, что в глазах ее не осталось ничего человеческого, будто девушка Ира мгновенно превратилась в куклу. Она толкнула нахального пассажира локтем в грудь и, хватаясь за стенку, поползла в свое купе. И вдруг упала ничком.

Программист тут же подхватил ее под руки и перевернул бесчувственное тело.

– Ира, что с тобой? Ира, очнись! - орал он на весь поезд.

Напарница помогла ему затащить упавшую в обморок проводницу в купе. Ни нашатырь, ни холодные компрессы, ни даже дыхание изо рта в рот, которое Иван Дурак с радостью возложил на себя, не помогли. Девушка не приходила в себя.

– Сменх-кара, я верну тебя, - шептали ее бледные губы.

Но ни напарница, ни программист не понимали, какую 'сметану' хотелось проводнице.

– Может, вызовем скорую в Смоленске? - предложила Катя-проводница.

При других обстоятельствах, возможно, Иван бросил бы ухаживания за рыжей красавицей и обратил внимание на эту невысокую чернявую кнопочку в круглых очках. Кто знает, предложил бы ей руку и сердце, жили бы они долго и счастливо. Надо было спасать провалившуюся в забытье Иру.

'Не могло же одно-единственное предложение довести ее до такого?' - думал Иван Дурак, глядя на показания тонометра. Странно, но давление у проводницы Семеновой в норме, ровно как и пульс, и температура. Такое не возможно в обморочном состоянии, насколько было известно и Кате, и программисту.

– Кажется, энергетический вампир высосал из нее силы, - прошептал себе под нос Иван.

Он быстро отыскал в мобильном номер Шаулина, а потом громчо, чтобы заботливая Катя слышала, добавил:

– Не вызывайте докторов из Смоленска, с ней в Москве разберутся.

Он выскочил из купе, крича в трубку: 'Антон Викторович, я столкнулся с паранормальщиной!'

Юля левой рукой сгребла карты в кучу, в том числе и продырявленную 'девушку' и не менее продырявленного 'возлюбленного'. Свет от почти сгоревшей свечки причудливо играл на её чёрных длинных ногтях.

– Я не экономист, чтобы играть в конкурентов, - она улыбнулась уголками бледных губ.

Она положила колоду между свечой и кинжалом и уселась в чёрное кожаное кресло. Ведьмочка повернулась к рабочему столу, выдвинула полку с ноутбуком и, щелкнув краешком ногтя по кнопке включения, откинулась на спинку, ожидая загрузки.

– Ты будешь моим, Иванушка Дура-ЧОК, - игриво сказала колдунья так что уменьшительно-ласкательный суффикс, фривольно присоединенный к фамилии парня, ей очень понравился.

– Я верну себе всё: и любовь, и золото, и наследство… - прошептала Ирина, - но я ничего не вижу.

– Это не проблема, - грубый мужской голос гудел прямо в левом ухе.

Она лежала на холодной земле, её короткие прямые волосы ласкал прохладный ветер. Но кто пришел к ней? Кто, вообще, бродит ночью по пустыне, если не шакалы. Но те не умеют разговаривать.

Вспышка алого света. Она зажмурилась, и картинка начала проявляться перед ее глазами. Над ней стоял… говорящий рубиноокий осёл. Стоило посмотреть на него, как поезд, Иван и все, что было в той, далекой жизни, куда-то улетучилось, а чужие воспоминания заполонили разум.

– Вы спали шесть лет, и вам пока тяжело видеть этот мир. Прекрасно понимаю, почтенная, - осёл, оказывается, был осведомлен, кого он разбудил.

Когда животное предусмотрительно отошло подальше, она села и посмотрела на руки. При тусклом свете луны она смогла различить лишь очертания худых пальцев. Аккуратно подстриженные ногти. Девушка положила руку на живот. Похудела, но не иссохла. Она ощупала руками платье - не порвалось! Помотав головой из стороны в сторону и размяв шею, она провела по волосам: до плеч. Она полна сил, здорова и готова идти дальше! Куда? Раньше она направилась на юг, бежала от преследователей, если ей не изменяет память. А теперь? Есть ли смысл в продолжении пути? За время ее летаргического сна, наверняка, все забыли, кто она такая.

– Все еще не можете поверить, что живы? - с насмешкой спросил осёл, наклонив голову набок.

И даже в серебристом свете луны было видно, что шерсть у него необычного цвета - рыжего.

– Как легко я обвел этих оболтусов на Суде. Боги, называется. Один раз за три с половиной тысячи лет выпал такой шанс. И воспользоваться им догадался только я!