Алексей Лютый - Рабин Гут

Шли мы по улице минут десять. Сеня обычно далеко ходить не любит. Как выйдет, сразу налево поворачивает. Маршрут у него накатанный, хоть трамвай пускай: от участка и до синенького ларечка.

Мне этот ларек вместе с его хозяином (кстати, Арменом зовут) надоели хуже блох. Как ни приду, ларечник, гад, меня «Сникерсами» пичкать начинает. И ведь не откажешься. Рабинович такую бучу поднимет. Дескать, хорошего человека обижаешь!

– Мурзик, сидеть, – скомандовал мне Сеня, едва к ларьку подошли.

И так сижу. Что я, порядка не знаю?

Армен, конечно, догадывался, что мы к нему сегодня припремся. Сидел в ларьке вместо продавца и в окошко пялился. Да так пристально, как иной пес на сучку (а как еще сказать?) не посмотрит! У нас в участке один снайпер так зону обстрела глазами обшаривал. Ну его-то понять можно. Тому снайперу только дай кого-нибудь подстрелить. А Армен-то что?

– Э-ей, Сена, да-авна нэ видэлись! – заорал Армен, распахивая дверь. – Шито так рэдка заходищь?

Что врешь-то, гад? На прошлой неделе только были. Ну ладно. Не буду им мешать. Может быть, хоть сегодня про «Сникерсы» забудут.

– Служба, Армен, – вздохнул Рабинович. – Сам понимаешь…

– Панымаю, Сена. Панымаю! Тяжело вам, – зацокал языком Армен. – Захады, па-асыдым, па-агварым! Чаем тэбя напою. Ха-арощий чай.

Нашел чем мента соблазнить!.. Извините, не сдержался.

Дальше все пошло по-писаному. Мой Сеня вежливо отказывался. Дескать, какие тут могут быть разговоры? Дескать, икорки черненькой для семьи надо купить. Да еще и балычка не забыть. Омара мать, опять же, просила найти…

Угу. На дороге эти омары валяются! Сеня, ты мать-то когда в последний раз видел? Когда она горшок за тобой выливала? Извините, опять не сдержался. Сил никаких не хватит одно и то же раз в неделю слушать. Ну, скажите мне, откуда у ларечника черная икра и омары? Он же не на траулере работает. Даже не министр путей сообщения.

Кончится все сейчас так же, как и всегда. Понятливый Армен (ментам ведь тоже кушать хочется!) положит Рабиновичу в пакет пару пачек крабовых палочек, банку тушенки и еще какой-нибудь дряни. Без водочки, конечно, не обойдется. А потом умный Рабинович меня же и заставит этот пакет тащить. Думаете, для чего он меня сюда привел? Уж, конечно, не «Сникерсы» трескать.

Я слушал их болтовню, стараясь придать морде выражение безразличного высокомерия. Знаете, такое еще у пятнистого дога бывает, когда ему жутко в туалет хочется, а в самолете ни одного приличного столба нет.

Сидел я на холодном асфальте и ни на кого не смотрел. Не дай бог, еще Армен решит, что я внутрь ларька прошусь. Тогда от шоколадки точно не отмажусь! Хорошо, хоть хвост не купированный. Подстелить есть что. А то от этих посиделок все можно отморозить и ларингит подхватить. Или кое-что и посерьезней.

Рабинович доприбеднялся! Армен подцепил его под руку и потащил внутрь ларька. Ну и скажите, господа хорошие, на кого вы после этого похожи? Увидев, что Сеня закрывает за собой дверь, оставляя меня на улице, я чуть хвостом от радости не завилял. Хорошо хоть, сидел на нем, а то совсем бы опозорился. Думаю, пронесло на этот раз. Внутрь с собой не потащат. Значит, и жрать ничего не заставят. В кои-то веки?

Однако не тут-то было!

– Э-эй, Сена, пачему друга на дорогэ оставляищь? – распахнул дверь Армен. – Иды сюда, собачка!

Гад! Так бы и вцепился в седалище! И за открытую дверь, и за «собачку» тоже.

Рабинович пропустил меня внутрь и потер замерзшие руки. Придирчивым взглядом он тут же произвел естественный отбор содержимого прилавков. Но куда более привередливо высматривал то, что Армен клал в пакет.

Ларечник пытался сохранить невозмутимое выражение лица, что ему не очень хорошо удавалось. Впрочем, чего бы ему расстраиваться? «Сникерс» мне уже сунул. Бегать по улице и искать завалившегося под листву омара для мамы Рабиновича не пришлось. А остальное – «потери при транспортировке». Даже не каждый налоговый инспектор придерется!

Как я предполагал, в пакет полетел стандартный набор. Как бы сказали японцы: «песня розовых лепестков для желудка, которую только что прервал плавный полет долгожданного кирпича». Думаю, дальнейшие комментарии излишни. Даже водка оказалась чукотско-кавказского разлива. Впрочем, как раз это Рабиновича и не интересовало. Какая разница, какого она качества? Главное, что ее целых три бутылки.

Да, забыл сказать! У моего суверена со товарищи (то бишь с Поповым и Жомовым) десятого ноября – Ежегодные Всегородские Игры Вымогателей. Смысл их заключается в том, что нужно принести на праздник побольше выпивки и закуски. Причем на халяву. Проигравшему наливают на полстакана меньше. И это при каждом разливе!