Ирина Боброва - Гульчатай, закрой личико!

В тяжких раздумьях миновали нарисованную на земле прерывистую линию границы – и попали в пекло пустыни. Песок не стал помехой отряду – по соглашению с соседкой избушка старого Амината побывала и здесь. Сам отшельник, привыкший к прохладе предгорий, долго не выдержал. Он заключил очень выгодную сделку с ифритами, и те за час проложили несколько дорог высочайшего качества и перенесли избу к перевалу. Естественно, крепких напитков никогда не пробовавшим спиртное азиатам Аминат продавать не стал. А вот как сделать вполне приличный холодильник в условиях пустыни – на это ифриты купились сразу.

И теперь отряд Брунгильды несся галопом как раз по такой дороге, взбивая копытами пыль с ее сверкающего черного покрытия. Отряд мчался, будто пущенная стрела. Песчаные холмы, редкие кустики верблюжьей колючки, обглоданные хищниками и солнцем кости, миражи – все это мелькало, словно за окном поезда.

Очень скоро на горизонте возникли ажурные купола столицы. Это зрелище было похоже на волшебную грезу. Башни и минареты, казалось, вырастали из бело-розовой, желто-красной, лиловой пены цветущих деревьев. Природа баловала Фрезию. Здесь никогда не менялись сезоны – одни деревья стояли в цвету, на других наливались соком плоды, а третьи уже радовали жителей сочными фруктами. Город манил прохладой фонтанов и запахами пряностей. Еще соблазнительно пахло едой, сластями, но солдаты не думали сейчас об удовольствиях. Впрочем, они об удовольствиях не думали никогда.

Фрезия, вопреки обыкновению, не встретила гостей со своей обычной шумной пышностью. Если бы Брунгильда не переживала так за судьбу сына, она бы заметила, что у соседей тоже что-то случилось. Причем очень плохое.

Город будто вымер. Лавки закрыты, привычная суетливая деловитость куда-то исчезла с улиц, надрывно орали ослы во дворах, тоскливо мычали коровы и блеяли овцы. А еще казалось, будто жара сгустилась, стала плотной, почти осязаемой.

Отряд Брунгильды Непобедимой стрелой промчался по притихшему городу и влетел в распахнутые ворота дворца. Прекрасная амазонка соскочила на землю так легко, словно на ней не было тяжелых доспехов. Она сняла украшенный плюмажем из страусиных перьев шлем и распорядилась заняться лошадьми. Распорядилась скорее для порядка – вымуштрованные за годы службы воины сами знали, что делать.

Под ноги кинулись слуги, расстилая перед солдатами красную ковровую дорожку. Гуль-Буль-Тамар приказывала стелить ее под ноги визитерам, когда никого не хотела видеть. Двое слуг раскатывали перед посетителями дорожку, двое скручивали ее позади них обратно в рулон, еще двое бежали рядом, чтобы целовать гостям обувь и обмахивать их опахалами. И все это делалось с такой скоростью, что несчастным посетителям, не угадавшим с моментом визита, приходилось бежать со скоростью, на какую они только были способны. После нескольких часов бега по лабиринтам лестниц и залов посетители с удивлением обнаруживали, что находятся снова у ворот. Если, конечно, принцесса Гуль-Буль-Тамар не меняла гнев на милость. Тогда посетитель оказывался у дверей тронного зала.

Бруня, оттолкнув слуг с красной ковровой дорожкой, которую те пытались засунуть ей под ноги, взлетела вверх по хрупкой лестнице и короткой дорогой направилась в центральный зал дворца.

И едва не оглохла – из-за украшенных коваными цветами дверей доносился такой истошный крик, что Бруня недовольно поморщилась. Она распахнула дверь – и глазам ее предстала картина, какую когда-то наблюдали ошарашенные Гуча, Бенедикт и Самсон.

Гуль-Буль-Тамар пинала крохотными ножками толстые бока Глава ря таксистов – Хасана. Изящная, украшенная десятками колец и браслетов ручка принцессы крепко держала бороду проштрафившегося подданного.

– Ишак вонючий, ты зачем мне принес эту записку, недостойную находиться в отхожем месте?! – вопила восточная красавица.

– Принес, лунолицая, принес ишак, – плакал Хасан, порываясь поцеловать туфельку экзекуторши, но та не давала опустить голову, отвешивая все новые и новые оплеухи.

– Ты испортил мое божественное настроение, помет дохлой вороны! Ты почему не посмотрел, кто тебе это письмо дал?!

– Так оно вместе с остальной почтой пришло, – слабо оправдывался Хасан.

– Томка! – гаркнула Брунгильда Непобедимая. – Собакина!

И, не дождавшись от увлеченной избиением таксиста соседки никакой реакции, завопила:

– Мо-о-олча-а-ать!!! Смир-р-р-но!!!

Гуль-Буль-Тамар на мгновение застыла, сердито топнула ножкой, но тут же расплылась в улыбке.