Владимир Покровский - Гитики

Однако очень скоро приятели друг другу надоели, причем настолько, что Федор просто взял и выключил свою копию, заметьте, с помощью топора. Правда, к убийству дело не привело, ибо тридэ Федора (по имени Федор) был человек предусмотрительный и заранее приготовил себе убежище. Он уже давно, миллисекунд за четыреста, переместил по Сети свой организм в ящик с неиспользуемым тридэ (таких, как вы знаете, было тогда навалом, причем повсюду) и начал новую жизнь.

Новая жизнь для него подчинялась только одной цели - накопить денег. Кое-что он сумел умыкнуть у своего, скажем так, родителя, но это копейки. Главное было в умыкновении - собственный счет в банке, о котором Федор даже не подозревал. Тридэ Федор тут же создал в Сети магазин по продаже сбежавших тридэ и уже через два месяца набрал требуемую сумму.

С ней он пришел к Степану. По Сети, разумеется. И попросил у Степана сделать еще одну копию Федора, только теперь уже не с Федора, а с него самого, с тридэ. Потому что тридэ-Федор был человеком крайне нелюдимым и всему свету предпочитал только себя самого, а в собеседнике он тем не менее нуждался.

Степан радостно крякнул и принялся за работу, опять-таки с помощью бесчисленных и более чем неприличных вопросов (вот тут тридэ абсолютно не возражал и отвечал честно, то есть почти никак).

Так как основные данные у Степана уже имелись, новый тридэ был создан мгновенно, передан по Сети клиенту после получения соответствующей мзды (ох, какое же это, господа, хорошее слово «мзда»!), и тридэ-Федор получил себе лучшего в мире собеседника тридэ-Федора-2.

О, как много благословенных миллисекунд они провели в собесед-ном соитии, глубокомысленно размышляя об антинародном правительстве, повышении цен на траффик и т.д., а потом, конечно, надоели друг другу, потому что нелюдимыми были, и расстались, слава те Господи, без всякого топора, полюбовно, хотя Федору-2 с непривычки еще очень долгое время, миллисекунд двести, пришлось искать новое пристанище.

И он тоже начал зарабатывать деньги на нового Федора. И тоже в конце концов пришел к Степану. Ну не к фирмам же лицензированным ему, нелицензированному, идти?

Карусель завертелась. История стала повторяться вновь и вновь. Каждый новый трентиньяновский тридэ быстро разочаровывал своего родителя, уходил и начинал копить деньги на собственную копию. Тридэ стали множиться конвейерным образом, чем безмерно огорчали Федора Трентиньянова, который из-за всех этих событий из мизантропа превратился в тридэненавистника.

Секрет был прост - этот хитрюга Степан в самого первого тренти-ньяновского тридэ, а потом и во всех остальных тоже, заложил неистребимое, алкоголическое желание завести себе копию. Последующее разочарование в собеседнике специально закладывать даже и не пришлось - оно уже было заложено в самом Федоре. Степан на этом деле заработал баснословные деньги, из домика на Зеленой, впрочем, не съезжая и легальную фирму не регистрируя.

Деньги на новую копию каждый из Федоров-N зарабатывал самыми разными способами: одни играли на бирже, другие писали душещипательные романы, благо для этого не обязательно быть человеком и творцом в полном смысле этого слова, третьи разными ухищрениями добивались ролей в телевизионных сериалах, четвертые, вы не поверите, ударились в науку и стали клепать одну за другой аналитические статьи для журналов. И так далее в том же духе. И главное, все, кроме самого Федора, были поначалу довольны - ведь тридэ, юридически не существующие, пользовались, за определенный процент от доходов, банковскими счетами и фамилиями жителей нашего городка.

Те были счастливы получать деньги за просто так, да и кто бы от этого был несчастлив?

Разумеется, все кончилось плохо. Скоро трентиньяновские тридэ заполонили интеллектуальный рынок рабочих мест нашего городка, и жители потихонечку начали понимать, что они, пусть и за бесплатно, но получают намного меньше, чем до того зарабатывали. Они попробовали повысить процентную ставку аренды своих имен, но из этого ничего не вышло - тридэ пригрозили обратиться к другим, еще не охваченным обладателям банковских счетов. Люди попробовали вновь устроиться на работу, но работа осталась такая, которой они избегали с детства: грузоперевозки, строительное всякое, дворницкое, словом, то, что требует грубой мужской силы. Интеллектуальные гастарбайте-ры вытеснили людей из их собственного жилища.

Тогда жители обратились в суд - суд отказал в исках, сославшись на полную законность содеянного. Тогда жители растерялись.