Владимир Ивенин - Фантастическое приключение доярки Нюрки и коровы Шурки

Обескураженная и раздосадованная неудачей, Нюрка села на диван непонятной конструкции и задумалась, что делать дальше. Вокруг ни души. Ни окон, ни дверей. А прямо из стен льётся мягкий, не режущий глаза голубоватый свет.

— Ну я попала в переплёт! — выговорила она, покачав головой. Потом вдруг вскочила на ноги и принялась стаскивать с себя халат, шевеля при этом полноватыми губами, но не проронив вслух ни звука. Подошла к Шурке, и, сев перед ней на колени, подсунула халат под её задние ноги.

— Поднимайся, милая. Вот так, моя хорошая!

Корова послушно выполняла приказания хозяйки. Поднялась на задние ноги, выпрямила передние. И вот уже стоит, не решаясь переступить с ноги на ногу.

Нюрка потянулась за подойником, опершись левой рукой о плитку пола, которая была светлее других. И в эту же секунду одна из стен исчезла бесшумно. Перед изумлённой Нюркой оказалась небольшая круглая поляна квадратов в шесть-семь, поросшая низенькой голубой травкой.

— Вот это да! Как в сказке! Кому расскажешь, не поверят.

Больше раздумывать она не стала, поспешила перевести корову на полянку. Шурка обнюхала голубую травку, но на вкус пробовать не стала. Нюрка тоже опустилась на корточки, потрогала траву.

— Трава как трава. Только голубая. Где же мы всё-таки? И где эти зеленопупики? — Нюрка подошла к корове и обняла её за шею. — Не на том же свете мы с тобой оказались?! А может, я сплю…

Нюрка опустила руку и сильно ущипнула себя за бедро. Да так сильно, что даже ойкнула от боли.

— Как белый свет ясно, что живая я и здоровая, и все это не во сне, а наяву. Не свихнулась же я?

Корова посмотрела на неё своим масляным взором и жалобно замычала.

— Ах ты, милая! Я опять про тебя забыла. Сейчас подою. Хватит уж думать и гадать…

После всего сказанного она по-хозяйски огляделась по сторонам, но не найдя «сидюшку», которая у неё была на ферме (доильные-то аппараты давно испортились, а новые купить не на что), опустилась перед Шуркой на колени и подставила подойник под вымя. Белые струйки молока зазвенели об алюминиевую жесть, и Нюрка сразу же забыла о том, что с ней случилось и где она находится.

Надоив целый подойник пенящегося парного молока, она встала с колен и огляделась по сторонам:

— Куда же вылить? Не на траву же? Ведь у Шурки ещё с полдоенки наберётся.

Она подошла к углу помещения и заметила там неглубокую выемку в бирюзово-кафельном полу. Потихонечку начала выливать молоко из доенки, понимая, что все туда не войдёт. Но молоко все до последней капли ушло, как в песок. Нюрка вернулась к корове и опять, опустившись перед ней на колени, принялась доить её, не думая о том, куда девалось молоко.

Закончив работу, она почувствовала усталость. Добралась до дивана и села. На вид твёрдый, как камень, он был мягкий и пружинистый. «Вот чудо! — подумала лениво и полусонно Нюрка. — Что же это за контора такая? Увезли на иномарке, да к тому же вместе с Шуркой и заперли в какую-то зеркальную светлицу без окон и без дверей. На тюрьму не похоже. Тюрьмы у нас обшарпанные, серые и в них хоть какие-то окошечки есть».

Размышления её прервала замычавшая корова.

— Так и есть, пить после дойки захотела, — хлопнув ладонью по круглой коленке, воскликнула она и с нарастающим раздражением добавила: — Куда же подевались зеленопупики? Они что же, без воды и еды заморить нас хотят? А права человека как же?

Усталости и сонливости как не бывало. Нюрка вскочила на ноги, хмуро поглядела сначала в одну, потом в другую сторону. Точно так, как это делал, когда приходил в ярость, их племенной бык Калистрат. Расправив плечи и пригнув голову, Нюрка сорвалась с места и ринулась на глухую стену, которая изливала в помещение голубоватый свет.

Она крепко зажмурила глаза, а когда, не почувствовав ни удара, ни боли, вновь их открыла, то увидела стену позади себя.

— Что за чёрт?! Уж не телепаткой ли я стала после того оранжевого лучика, направленного на меня зелёным, что вот так просто через глухую стену прохожу? Невероятно!

Нюрка давно заметила, разговаривает вслух. Иначе в этой звенящей тишине было жутковато. Когда слышишь свой голос — не так страшно. И вдруг появился ещё один звук. Она прислушалась.

— Вроде бы где-то ручеёк журчит? Ну точно! Как у нас за фермой в овражке!

Осторожно, глядя себе под ноги, в густую голубую траву, пошла на этот звук и вскоре увидела перед собой ручеёк, который струился по белым и голубым камушкам и через пару шагов пропадал в голубоватой остролистой траве, чем-то похожей на осоку. Там образовался небольшой омуток.