Кир Булычев - Великий Гусляр (сборник)

– Саша, - сказал Удалов, толкнув пальцем форточку на первом этаже. Форточка отворилась. - Саша, вставай, к нам космический корабль на двор упал.

– Рано еще, - послышался сонный голос Грубина. - Восьми нету.

– Молчит, не откликается, - сказал Удалов. - Может, авария случилась?

– А большой корабль? - спросил Грубин.

– Нет, метра три в поперечнике. Системы «летающее блюдце».

– А опознавательные знаки есть?

– Опознавательных знаков не видно.

– Ты посторожи, я сейчас оденусь. Дождь на дворе?

– Мерзкая погода. И надо же было ему именно сегодня упасть! У меня в девять совещание.

Удалов вернулся к кораблю, отыскал люк, закрытый изнутри, постучал в него погромче.

– Стемивурам зас? - раздался изнутри голос, заглушенный обшивкой корабля.

– Это я, Удалов, - сказал Корнелий Иванович. - Вы нарочно к нам приземлились или как?

– Послити, маратакра, - сказал голос изнутри.

– Открывай, открывай, я подожду, - ответил Удалов.

Люк щелкнул, отворился.

Внутри стоял, протирая заспанные глаза, неизвестный Удалову встрепанный космонавт в пижаме.

Внешне он напоминал человека, если не считать чрезвычайно маленького, по пояс Удалову, роста, зеленоватой кожи и жестких волос, которые пучками росли на лбу и на кончике носа.

– Прекграни вслука! - воскликнул космонавт, поглядев на небо, потом на Удалова и на строения, окружающие двор.

– Погода как погода, для этого времени года в наших широтах мы лучшего и не ждем.

Космонавт поежился на ветру и сказал:

– Струку, крапатака.

– Оденься, оденься, - сказал Удалов. - Я подожду.

Он заботливо прикрыл за ушедшим космонавтом люк, а сам зашел за бок корабля, там меньше хлестало дождем. Розовая краска с корабля облезла - видно, не первый день его носило по космическим далям.

Пришел Грубин, накрытый армейской плащ-палаткой.

– Этот? - спросил он, показывая на корабль.

– Вот именно, - сказал Удалов.

– Некрупный. А ты как, достучался?

– Сейчас оденется, выйдет.

– Он к нам с визитом или как?

– Еще не выяснили. Погода ему наша не понравилась.

– Кому такая понравится! Не Сочи.

– Всегда я жду чего-нибудь интересного от прилета межзвездных гостей. Развития технологии, науки, искусств, - сказал Удалов. - Даже сердце замирает от перспектив.

– Погоди, может, у него враждебные цели, - сказал Грубин.

– Не похоже, - сказал Удалов. - Он в пижаме был, видно, проспал посадку.

– А на каком языке говорит?

– Язык пока непонятен. Ну ничего, расшифруем.

Расшифровывать язык не пришлось. Люк заскрипел, отворился, на землю соскочил космонавт, на этот раз в прозрачном плаще и такой же шляпе с полями. Ему было зябко, зато от дождя он был защищен.

– Ну что ж, - сказал Удалов, - давайте знакомиться.

– Стрпехуюрка тик, - сказал космонавт.

– Погодим, нам не к спеху, - согласился Удалов. - Только учтите, что у меня в девять начинается совещание.

Космонавт вытащил из кармана черную коробочку с дырками, затянутыми сеточкой. Включил нажатием кнопки.

– Переводчик у тебя такой, что ли? - спросил Грубин.

Черная коробочка сразу произнесла:

– Вокрочитук па ла-там-пра кава?

– Воста, - сказал космонавт, и коробочка повторила:

– Правильно.

– Праклюба безнарло.

Коробочка перевела:

– Вы очень догадливы.

Так что с этого момента общение между космонавтом и людьми упростилось. Да и догадка Удалова оказалась правильной: космонавт принадлежал к развитой и продвинутой вперед цивилизации. Общаться с таким представляло большой интерес.

– Что за планета? - спросил космонавт.

Ему было холодно, он переступал с ножки на ножку, и потому Грубин предложил:

– Зайдемте ко мне, поговорим в тепле. Ну что за беседа на такой погоде?

– Если, конечно, не спешите, - добавил Удалов.

Космонавт махнул ручкой, что означало: «Куда уж спешить», - и они пошли через двор к Грубину.

Космонавт вел себя прилично, вытер ноги, правда, по причине малых размеров на стул его пришлось подсадить.

– Планета наша называется Землей, - сказал, когда все устроились, Удалов. - Завтракать будете?

– Нет, спасибо, - сказал космонавт. - Это в каком секторе?

– Сами понимаете, - сказал Удалов. - У вас свой счет на сектора, у нас свой.

Тем временем Грубин принес бутылку кефира, налил себе и космонавту. Удалов отказался, потому что завтракал. Космонавт принюхался к кефиру и сказал, что слишком кисло, а у него желудок слабый.

– А вы откуда будете? - спросил Удалов.

– С Вапраксилы, - сказал космонавт. Но это тоже ничего не сказало Удалову. Потому что Вапраксила свободно могла именоваться Альфой Птолемея или Бетой Центавра.