Елизавета Шумская - Сказ о ведьме Буяне

– Пошли, меня гонец от князя внизу заждался уже.

Девушки по деревянной резной лестнице начали спускаться в горницу. На печке возился здоровенный черный кот, при виде хозяйки сразу принявший такой невинный вид, что та тут же начала оглядываться в поисках натворенных им безобразий. «Опять до сливок добрался! – чуточку обреченно подумала ведьма. – Ну щас я тебе!»

– Хозяйка! Хозяйка!! – запрыгало что-то внизу.

– А, Веденя! – улыбнулась она своему домовому-умнице. – Что ты такой злой? Опять Кузьма сливки слопал?

– Нет, – обиженно пропыхтело «избяное счастье», поправляя белую вышитую рубаху. – Сметану.

Война между домовым и на редкость прожорливым котом шла постоянно и с переменным успехом.

– Кузьма! – рявкнула ведьма.

Кот в мгновение ока укрылся за печкой. Но в следующее мгновение, за шкирку влекомый волшбой, вылетел оттуда, отчаянно мяуча на весь дом. Зависнув в паре локтей от лица хозяйки, он забултыхался, извиваясь, будто хотел оцарапать невидимую руку.

– Что скажешь в свое оправдание?!

– Что, я одними мышами питаться должен?!

– Ты сколько сливок и сметаны в эту седмицу выжрал?! Ты скоро в дверь не пролезешь!

– Мало! Я же не обычный кот! А чародейский! Говорящий! Мне сметана для умственной активности нужна!

– Чему там активному у тебя-то быть?! – запищал снизу домовой.

– Кузьма, не зли меня! Мы с тобой сколько раз уже говорили об этом?! Я тебе что в последний раз сказала?! Посмотри на себя – в тебе сала больше, чем в ином поросе!

– Я что, виноват, что у вас свиньи такие тощие?!

Разборка могла затянуться надолго – а именно так, как правило, и происходило, – если бы внизу лестницы не появилась любопытная физиономия гонца. Пообещав Кузьме все мыслимые и немыслимые беды на его черную дурную голову, если еще что-нибудь сопрет, Буяна наконец ступила в горницу.

Отвесив друг другу положенные поклоны, все уселись за стол, на котором расторопный Веденя тут же организовал пыхтящий самовар да поставил расписное блюдо с плюшками, попеняв хозяйке, что опять всухомятку питается.

Мужичок, в первый раз оказавшийся в ее доме, смотрел на все это с открытым ртом.

Попотчевав гонца душистым чаем да свежей сдобой, Буяна решила, что приличия соблюдены, и начала серьезный разговор:

– Так поведай мне, мил-человек, зачем тебя князь ко мне послал.

– К себе призывает, Буяна Гориславовна, – с трудом отрываясь от кулинарных шедевров Ведени, проговорил гонец. – Так мне и сказал: «Бери, говорит, Рогня, коней моих лучших, езжай да привези ко мне Буяну Гориславовну и Милану-знахарку».

– А чего ж ты тогда в мои ворота не стучал, а, Рогня? – опешила травница.

– Так ведь ты, Милана Светозаровна, здесь была.

– А ты-то откуда знаешь?

– Так князь сказал. Езжай, мол, сразу к ве… э-э, к Буяне Гориславовне. Там и Милана сыщется. После вчерашнего там она всенепременно.

– Да откуда ж князю про вчерашнее ведомо?! – возмутилась знахарка.

– Так весь город ходуном ходил. Ну горазды вы гулять! Посуда в княжьем тереме сама с полок прыгала. Собаки лаем всю ночь заливались. Дружинники на стенах от воплей подскакивали.

Девушки переглянулись и пригорюнились.

– Да вы не печальтесь так. Князюшка с утра и не злой вовсе.

– А чего к себе зовет? – поинтересовалась ведьма, надеясь, что, может, все-таки не для выволочки. Князь мелочным никогда не был, а хорошую гулянку уважал, да и сам не брезговал.

– Да откуда ж мне княжьи помыслы высокие ведать-то? – прочавкал мужичок, запихивая в себя то ли шестую, то ли седьмую плюшку.

Ведьмочка подлила ему чаю и медовым голосом заметила:

– Может, необычное что за ночь да утро случилось? Али заболел кто, не приведи боги?

– Нет, слава богам, болезни нас минули, – шумно отхлебывая из кружки, ответил гонец. – А необычное… да нет вроде. Хотя что я, было. Варлок [4]к князю приехал. Говорят, из самого Белограда…

Князь смотрел на варлока, стараясь понять, что тот собой представляет. Одет был чародей по-дорожному, разве что пыли на одежде не было да кафтан на более нарядный сменил. Но было видно, что маг умеет носить вещи и подороже. Насколько князь знал, достатком варлок Лихослав мог посоперничать с иным боярином. Не за спасибо работал. Возможно, именно этот достаток и давал ему ту уверенность, с какой он стоял теперь перед ним. А может, просто осознание собственной силы, а ее у чародея было достаточно, чтобы раскатать терем княжий по бревнышку. Нет, до смертоубийства, скорее всего, и не дошло бы – как-никак старый волхв начеку, но терем пришлось бы отстраивать заново. Поэтому Ладимира Мечеславовича очень порадовало то, как волшебник держал себя: не было в нем дурной надменности, вызова всем и каждому, однако было достоинство, простое и вызывающее уважение. Князь умел ценить сильных людей.