Константин Дегтярев - Киллеръ для венценосной особы

– Такое вот дело, Иваныч. Не подведи. Можно сказать, на тебя вся надежда.

«Хорошо говорит, прямо как замполит перед боем», – подумал Петр Иванович, с какой-то почти любовью глядя на генерального директора фирмы «Зоркий глаз». Вслух он, конечно, высказался по-другому – поднялся в полный рост и, приняв некое подобие стойки «смирно», выпалил:

– Оправдаю доверие, Пал Семеныч… Сука последняя буду, если продажи вдвое не повысим.

Директор довольно кивнул головой, искренне радуясь, что нашел наконец хотя бы одного сотрудника, воспринявшего идею насчет выставки с энтузиазмом. Все остальные менеджеры, узнав о тяжелом решении пустить их квартальную премию на шесть квадратных метров павильонного ковролина, заняли в отношении дорогостоящей рекламной акции позицию откровенного неприятия, граничащего с саботажем.

– Я вот за то тебя и люблю, что ты перспективно мыслишь, – проникновенно продолжил директор, – умеешь отказаться от утлого настоящего ради прекрасного будущего. Сейчас ведь какой народ пошел? Им все сразу вынь да положь – и хлебушек им положь, и маслице на него намажь, а потом еще икоркой сверху присыпь. А не намажешь, не присыплешь, крутанут хвостом – и к конкуренту, да еще нахамят напоследок. Вот скажи – можно с таким контингентом работать на перспективу?

– Да епть, Семеныч! – возмутился Петр Иванович, всем своим существом выражая согласие. – Ясен пень, нельзя так. Попортили народ всеми этими перестройками. Сознательности – ноль без палочки. Я целиком одобряю, хотя у самого в хате ремонт и деньги позарез нужны. Но я-то понимаю…

Сказав слово «понимаю», Петр Иванович, солидный мужчина 190 сантиметров роста и весом в центнер, почувствовал подступивший к горлу комок. На него снизошло умиление правильностью и благородством решительного отказа от благ земных ради… ради, конечно, тоже благ, но будущих, отнесенных, так сказать, в прекрасное далеко. А это ведь совсем другое дело…

Генеральный отечески-нежно глянул на самоотверженного менеджера и продолжил, с каждым словом все больше и больше напоминая маршала Жукова, излагающего планы штурма фашистской цитадели:

– Помни, Иваныч, главная твоя задача – толстый, перспективный клиент. Какой-нибудь банк или там торговый дом, в общем – у кого много дверей, замков и проблем с безопасностью. Надо, чтобы он нам оптом все склады подмел, до последнего проводочка. Как увидишь такого, как поймешь – хватай его за жабры и тяни, тяни сердешного, чтобы он даже взбрыкнуть не смог. Такой клиент – штучная работа, ради него – расшибись в лепешку.

– Расшибусь, – сурово пообещал Петр Иванович.

– Но и мелкого клиента забывать не надо. Когда перед стендом толпа, всякий полюбопытствует: мол, что там да к чему? Вот идет какой-нибудь председатель банка, скользит взглядом, всюду одно и то же. А у нас – толпа, народ интересуется, глазеет. Вот тогда и толстый клиент появится, у них знаешь нюх какой? А ты его высмотри и – хвать за пуговицу! И веди, веди, подсекай, чтобы не сорвался…

– Да что может быть народу любопытного в нашем ассортименте? – возразил, нахмурившись, Петр Иванович. – На фига ему камеры наблюдения или сигнализация?

Генеральный затряс пальцем, страстно желая возразить, но не находя пока что правильных слов.

– Нет-нет, народу-то как раз все это и нужно. Очень нужно. Архинужно, батенька. Вот скажи – у тебя дома в лифте ссут?

– Ссут, козлы…

– А в подъезде на стенках рисуют?

– Рисуют, гады.

– И что бы ты сделал, если б узнал, кто это делает?

Петр Иванович с недоброй ухмылкой сжал внушительный кулак и представил им символический жест, не нуждающийся в комментариях.

– То-то. А в чем проблема? Ставишь камерку негласного наблюдения, пишешь денек-другой на кассету, и наутро тебе – полное досье на всех этих козлов.

Восхищению Петра Ивановича не было предела.

– Блин, Семеныч… Ну ты голова… А мне, представь, в голову не пришло, хотя каждый день клиентам похожие схемы для банков впариваю. Слушай! А можно я «Пенхол» на недельку домой возьму? Полгода мечтаю одного засранца изловить, который мимо мусоропровода сыплет…

Генеральный торжествующе ухмыльнулся:

– Можно, Иваныч, даже нужно. А еще нужнее, чтобы ты на выставке всякому лоху про это рассказывал и чтобы он тебя слушал, развесив уши и создавая массовость. Нарисуй ему, понимаешь, прекрасный мир будущего, где все мастера настенной живописи ходят с ободранными ушами, все писуны в лифтах – с оторванными… Ну ты понял, да? Ярче краски, побольше пафоса – чтобы все видели, что у нас работают настоящие фанаты безопасности, профи на все сто процентов. Помни, ты – лицо фирмы…