Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка

Но, вероятнее всего, причина значительно проще. Я позволила себе лишнее, приняв симпатию за нечто большее… я разрешила себе увлечься настолько, что чуть было не соблазнила своего старшего напарника. Это очень плохо, очень. И это больше не повторится. Надо исправлять то, что я натворила, пока еще есть, что спасать.

В общем, к машине я подошла, настроенная весьма решительно. Что бы там ни было в этом неведомом Колдубинске, я приложу все силы, чтоб реабилитироваться. Пусть капитан лорд ап-Телемнар не думает, что личные… м-м… слабости лейтенанта леди Анарилотиони как-то повлияют на качество работы. Нет уж, только не в этот раз. И никаких юбочек и чулочков, упаси Эру. Я умею выглядеть серьезной, если надо. Никаких голых коленок. Я не собираюсь никого провоцировать. Честно. Хватит и одного раза, спасибо большое.

Своим невзрачным видом казенный «Нуэно» доверия не внушал, но гномы-механики из гаража НЧЧК Эрина никогда не подводили. Они прекрасно знают, что Ытхан за любую поломку снимет голову и выгонит с работы. Орк сам любил прокатиться с ветерком и терпеть не мог, когда его сотруднику вместо работы требовалось регулярно нырять под капот. Каждый должен делать то, на что учился.

– Не переживай, – усмехнулся энчечекист, дружески похлопав напарницу по плечу. – Выглядит паршиво, зато ездит как зверь и не ломается.

Они покидали вещи в багажник и стали рассматривать карту.

– Нол, давай ты поведешь по трассе до поворота, а дальше уже я – там дорогу надо знать, – предложил Эринрандир. – Сначала я посплю, а потом ты. Рубит меня после дежурства.

Редкое и несказанное удовольствие – просто откинуться на спинку сидения, устроить затылок на подголовник, и сквозь зеркальные стекла темных очков наблюдать за строгим и сосредоточенным личиком леди Анарилотиони. Как не полюбоваться лишний раз своей чудесной, умной и красивой напарницей. Надо же, как ему необыкновенно повезло! Вот просто так и ни за что Судьба подкинула капитану ап-Телемнару – хмурому трудоголику и бессердечной скотине, такую замечательную девушку – мыслечтицу и графомагшу. Смотреть, смотреть и, так вдоволь не насмотревшись, уснуть под мерный шелест шин. Впереди, как минимум, неделя, которую они проведут вместе. Не исключено, что из этой командировки выйдет что-то хорошее…, а может, и нет…

«Нет мудрее и прекрасней средства от тревог…», [4]– тихонько звучал в динамиках мягкий голос одного из мудрейший бардов Седьмой Эпохи. Убедившись, что Эрин заснул, я все-таки включила радио, настроившись на волну станции «Менестрель». На минимальной громкости, конечно, хотя рев нуэновского движка был способен заглушить все. Дорога стелилась под колеса серой лентой, и все мои тревоги и метания, и верно, куда-то ушли, уступив место умиротворению. Старая песня права. Дорога действительно на многое заставляет взглянуть по-другому. Особенно, если полностью сосредоточиться на процессе вождения, а мне именно это и пришлось сделать. Для дочери моих родителей было бы странно не водить машину вообще, но прошло уже слишком много времени с тех пор, как я последний раз садилась за руль, а энчечекистский казенный «козлик» – машина капризная, и нежным женским рукам подчиняется неохотно. Потому я и не могла себе позволить даже короткого взгляда на спящего на соседнем сидении Эрина. Взгляни я на него разок – и просыпаться ему придется уже в кювете. Засмотрюсь потому что.

Вот когда он так спокойно и тихо спит рядом, вполне можно немного поразмыслить о случившемся и не-случившемся, и о том, что могло бы произойти. Давай-ка, леди Нол, разберемся для начала в себе, договорились? Я его люблю? Ага, и еще как! Уверена я, что это – тот самый ? Уверена. А доверяю ли я ему? А! Вот где волколак порылся. Не доверяю – это раз. Не понимаю – это два. Не могу просчитать – это три. И откровенно боюсь – это четыре. Причем страх и недоверие относятся в первую очередь ко мне, к моей глубинной и тщательно скрываемой боязни отношений . Все эти невинные поцелуи втихаря на лестничной площадке и держания за ручку изрядно усыпили мою бдительность, так, что я чуть не проглядела ту самую ловушку, в которую так боюсь угодить. Отношения. Как раз то, о чем я ничегошеньки не знаю. Ибо нельзя же всерьез считать таким уж глобальным опытом юношескую влюбленность в героического сида Энгуса Мак-Как-То-Его-Там и неделю отчаянных и ни к чему не обязывающих встреч с веселым белокурым тильвит тегом. Блондинистый Фиан был нужен мне ровно настолько, насколько и я – ему. В основном – чтоб отомстить семейству и гордо провозгласить свою независимость от косных традиций. К счастью или несчастью, но семья до сих пор пребывает в счастливом неведении относительно моей стр-рашной мести. Связь эта завершилась сама собой, как только иссяк поток анекдотов, которые мы умудрялись рассказывать друг дружке в… процессе. С Эрином такого не будет и быть не может. Тот вчерашний инцидент в «Леперконе» запросто мог разрешиться на диване, а это – уже слишком серьезно, чтоб играть. На самом деле, и само это происшествие в темном уголке клуба – уже очень серьезно для меня. А для него? Вот-вот, то-то и оно, что не знаю.