Алексей Калугин - Зла не хватает

Он знал, к чему ведёт это разговор, а потому воспринимал слова шамана без интереса, как обязательный скучный пролог к основному действу.

— В состязание, — невозмутимо спокойным голосом поправил его Терчак. — В соревнование в мужестве, силе и мастерстве владения оружием между настоящими мужчинами…

— Для того, чтобы доказать свое превосходство над противником, совсем не обязательно убивать его! — не выдержав, перешел к сути Гетлиг. — А ты во время последнего сражения убил дюжину и ещё двоих! И это при том, что в тот день погибло всего две с половиной дюжины воинов! С обеих сторон!

— Хороший враг — мёртвый враг, — не возразил, а ответил Вархар. — Так считали наши предки — так считаю и я.

— Хватит! — не сдержавшись, рявкнул Гетлиг. — Я глава клана! И я решаю, что хорошо, а что плохо для моего народа!

— Не увлекайся, Гетлиг, — негромко осадил вождя Терчак. — Иначе тебе не избежать обвинения в волюнтаризме.

— Верно, — Гетлиг сделал успокаивающий жест рукой. — Верно, — и запустил руку в пакет с чипсами.

— В нашем мире, преисполненном зла, — торжественно, нараспев провозгласил шаман. — В страшном мире, где каждый вздох человека может оказаться последним. Где жизнь и смерть идут рука об руку. Где выживают лишь достойнейшие из достойных…

Подавившись кусочком чипса, Гетлиг зашелся в кашле. Лицо его побагровела, а глаза сделались похожими на рыбьи.

— Хватит! — откашлявшись, махнул он рукой на шамана. — Довольно!

— Как скажешь, — не стал спорит Терчак.

Шаману, похоже, и самому надоело изображать из себя знатоков обычаев и традиций. Эдак ведь можно было прослыть ретроградом. А, поскольку Терчак ещё и в школе преподавал, подобная слава была ему совершенно ни к чему.

— В общем так, Вархар, — обратился к воину Гетлиг. — В тебе слишком много злости. В бою ты яростен, как ни один из клана Эр. В былые времена… Не знаю, что сказали бы о тебе в былые времена, но нынче твоя злость к врагам не идёт нам на пользу. Ты слишком зол даже для нашего злого мира…Ты портишь наш…

Забыв нужное слово, Гетлиг повернулся к шаману и щелкнул пальцами.

— Имидж, — подсказал тот.

— Точно — имидж!.. Если так будет продолжаться, нам, с плохим имиджем, никогда не видать постоянного членства в Галактической Федерации!

— А нам это надо? — вяло поинтересовался Вархар.

— Нам — надо, — Гетлиг сделал акцент на слове «нам». — Кстати, в былые времена хороший глава клана, чтобы избавиться от тебя, приказал бы перерезать тебе горло во сне… Ну, это я так, к слову. Нынче мы уже так не поступаем… В общем так… — Гетлиг смущённо кашлянул в кулак, бросил быстрый взгляд на шамана и всё же схватил со стола банку лимонада. Откупорив её одним движением, он сделал три больших глотка, вытер усы и удовлетворенно рыгнул. — В общем, так, Вархар. Я договорился с наблюдателями из Галактической Федерации. Они доставят тебя на ближайшую пересадочную станцию. Ты получишь билет, по которому сможешь отправиться на любую планету Федерации. Мир большой, и, хочу верить, в нём найдется такое место, где твоя злость окажется нужна… Надеюсь, ты понимаешь…

Вархар Вэй-Эр едва заметно улыбнулся.

— Понимаю.

Вархар открыл глаза. Он был собран и чувствовал каждую мышцу своего тренированного тела. Будто и не спал вовсе. За сутки полета он изучил корабль и усвоил порядки, которыми руководствовались как экипаж, так и пассажиры. Его разбудил звук, которого он прежде не слышал.

Ложась спать, Вархар отгородился от других пассажиров экраном, но при этом не стал включать звукоизоляцию. По старой привычке. Дома, на Дек-Даре, отправляясь на боковую, он всегда оставлял приоткрытым полог палатки. Чтобы вовремя услышать, если враг попытается незаметно подобраться.

Вот — опять!

Кто-то громко крикнул:

— Живей!

В салоне первого класса никто не позволял себе кричать. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. К тому же, голос был незнакомый. Лишённый каких-либо эмоций, с металлическим дребезжанием. Как у робота.

Вархар хотел было отключить экран. Но прежде, чем он успел нажать на кнопку, экран исчез сам собой.

— Все встать! Живо! Руки держать перед собой!

Трое человек стояли в передней части салона, двое — в задней. От остальных пассажиров их отличали зеркальные маски с встроенными голосовыми модуляторами.