Остин Гроссман - Скоро я стану неуязвим

Много лет спустя, когда ей удалось построить новую машину и вернуться в собственное время, там все изменилось. Земля, которую она знала, и все остальное исчезло, а на смену явился мир счастливых незнакомцев — не было никогда никакого упадка. И она поняла, что скучает — по тиши, по смиренной скорби ее собственного тридцать пятого века. Лили вернулась к нам, в наше время, и принялась поражать ключевые объекты высокотехнологичной инфраструктуры. Она по-прежнему действует, по-прежнему саботирует мир, пытаясь нащупать ту цепь событий, что стала причиной упадка в ее варианте истории, невидимую нить, ведущую назад, к исчезнувшим развалинам ее настоящего дома.

А второй мой лучший друг — Фараон. Он суперзлодей, а еще он — идиот.

Сегодня по календарю последний день осени. Ночью ударил морозец, холод сочится из самых камней. Большинство заключенных больше не выходят во двор — никто не гуляет, кроме меня и нескольких заядлых курильщиков, лениво пинающих комья грязи, кучкующихся в попытке согреться. Я не помню таких холодов с 1976 года. Ветер гоняет пыль по двору, взметает листву над колючей проволокой, надувает тюремные робы. Деревья вдоль забора стоят голые, лишь дубы едва желтеют. В инфракрасном и ультрафиолетовом спектре различима сеть лучей охраны периметра, а над холмом пульсирует на низких частотах антенна слежения.

Где-то там, вдали, снег засыпает базу Лили. Не знаю, где она находится, но в это время года спрятана довольно хорошо. Бывало, я подстраивался к камерам по периметру — просто так, осмотреть окрестные леса. База теперь глубоко внизу, под слоем снега, сосновых иголок, смерзшейся грязи, под которыми слои мелкого гравия, бетона, водные резервуары и, наконец титан.

В последний раз я видел ее лет шесть назад, в баре. Она курила. Помню, как вспыхнула спичка, влажно блеснув на стеклянной коже, помню чуть видный след — шрам от давнишнего выстрела. Она поднесла сигарету к губам, осторожно затянулась, и дым заклубился в легких, точно джин в бутылке дымчатого стекла. Она соглашалась встречаться со мной исключительно в общественных местах. Пожалуй, мы не доверяли друг другу.

Я так старался устроить эту встречу. Пытался придумать, как позвать ее назад. Мне такие штуки никогда не давались, даже до того, как я пустился в бега. Долго придумывал убедительную причину, по-настоящему значимый для нее аргумент. Но даже суперзлодейкам хочется дружить с героями. Иногда я задумываюсь — может, в мире есть только две разновидности людей?

Суперзлодеям необходимо обладать определенными качествами. Не тратьте время на вторую, публичную ипостась — она для героев. Конечно, удобно было бы снять маску и раствориться в толпе, исчезнуть среди домов и честных тружеников… Быть может, чересчур удобно — какой смысл обладать самым дерзким в мире преступным умом (ну, по крайней попасть в верхнюю четверку), а потом ускользнуть, едва запахнет жареным? Что в этом хорошего, если можно просто исчезнуть? Когда меня арестовывают, то на суде читают литанию из моих преступлений, и с каждым разом список все длиннее и цветистей. Меня судили за преступления на Луне, в иных веках, в других измерениях… и черт бы меня побрал, если бы я стал скрывать свою причастность!

К тому же, никогда мне не хотелось возвращения к прошлому. Такая слабость свойственна героям, но не суперзлодеям. Раз став злодеем, ты рубишь все связи, стремишься на самое дно. Если ты грозишь обрушить астероид на собственную планету, выторговывая себе миллиард долларов или собственный портрет на месте «Моны Лизы», никакие сроки давности тебя не спасут. Такие убеждения требуют особой смелости.

Также следует иметь личного врага. У меня это — Сполох, придурок, наделенный силой и способностями, которые и не снились простым смертным. Если что-то и способно нанести Сполоху вред, я такого не обнаружил — но не думайте, что не искал. Есть и другие — «Чемпионы», ныне разобщенные, но не менее опасные даже сами по себе. Дева, дочь Громобоя, ее бывший муж-гимнаст, и это непонятно откуда взявшееся якобы эльфийское создание. За эти годы я успел сразиться с десятками героев, но Сполох среди них сильнейший. В конце концов, его я создал сам.

Требуется одержимость. Дзета-луч, ключ к абсолютной силе. Тайна мощи Сполоха, пламень, опаливший меня и сделавший вот таким. Еще необходима цель. А именно, завоевать мир.

И нужно кое-что… еще. Не знаю точно, что именно. Причина. Недоступная вам девушка, убийство родителей на ваших глазах, ноющая обида на весь мир. Да что угодно. Я, честно, не знаю, что толкает человека на злодеяния — но отчего-то он становится злодеем.