Сергей Синякин - Злая ласка звездной руки (сборник)

Некоторое время он молча буравил толпу пронзительным злым глазом, словно пытался узнать, все ли жертвоприношения сделаны, не пожалел ли кто пифоса зерна или приготовленного с вечера барашка. Толпа трепетно ждала его слов, и непохоже было, что кто-то с подношениями поскромничал. Мардук поднял руку, медленно стянул с себя плоский кидар и, скомкав его, выбросил руку вперед.

— Zdrawstwujte, dorogie iudei i rimljane! — произнес он непонятную, но явно ритуальную фразу. — Поклонимся же Богу, вознесем ему молитву и попросим у Бога удачи, как в предсказаниях, так и личных делах!

Толпа заворчала, но привычно опустилась на колени. А что делать? Пророк! Головные уборы были сняты, и Мардук видел сотни бритых и лохматых затылков склонившихся перед ним людей. Ждал народ откровений. Люди не хотят знать своего прошлого, но с отчаянной надеждой они всматриваются в настоящее, которое им открыто, и ещё неистовее пытаются заглянуть в будущее, хотя в нем для подавляющего большинства ничего хорошего нет.

Прорицатель постоял в задумчивости, покосился на хмурых римлян из патруля, которые продолжали стоять, с любопытством поглядывая на проповедника, потом опустил руку с зажатым в ней кидаром и негромко сказал:

— Сегодня мы поговорим об Америке. Бедные и несчастные, неграмотные и ничего не знающие люди! Наверное, вы думаете, что Земля наша плоская и похожа на поднос, стоящий на трех китах или черепахах…

В харчевне постоялого двора «Приют караванщика» стоял запах кунжутного масла и жареной баранины. Аппетитные запахи эти привлекали бродяг: нет-нет, да заглядывало в двери очередное мохнатое рыло, поводило носом и, заметив римских легионеров, спешно исчезало. Известно дело, с солдатней только свяжись — или сам кого-нибудь порежешь, или тебя зарежут. Только начни, к полуночи все ночлежки и притоны перетрясут, а к утру с десяток воров и грабителей конечностей недосчитаются. И начнутся неизбежные разборки — кто виноват в случившемся, из-за кого римляне взбесились? Хорошо, если у признанного виноватым будет чем откупиться, а то ведь в клоаке нравы простые — мешок на голову, и учись плавать со связанными руками в ближайшем пруду.

Римляне, обычно избегавшие подобных забегаловок, сегодня заполонили «Приют караванщика», и повара не успевали жарить на вертеле молодых ягнят, а что касается вина — тот тут и вода мало помогала, пифос за пифосом вино уходило в бездонные глотки легионеров.

— Да-а-а, — переговаривались легионеры. — Сегодня Мардук себя превзошел. Новый город — это ладно, бывает, но вот дома чуть ли не в стадию высотой! Это в голову с хорошего бодуна могло только прийти! А подземные колесницы? Которые молниями движутся? Это ж куда у Мардука рассудок должен был деться? Не-ет, квириты, нормальный человек до того никогда не додумается! Как он там говорил? Что мы там первыми преступниками будем, коза ностру организуем?

— Ост-тавь, М-мирон! Т-ты л-лучше вс-вспомни, что он о б-бабах рассказывал! В харчевнях, п-понимаешь, б-будут г-голыми т-танцевать! Т-такое и в лупанариях н-не увидишь! Да разве т-таких п-потом загонишь дома с-сидеть и ш-шерсть п-прясть?

— Чему ты удивляешься, Портвиний? На бабу только цыкни, она тебе в любом виде затанцует! Рабыни, наверное. Из тех, что в наложницы не годятся и для гладиаторских школ не подходят!

— А я т-тебе так с-скажу. Баба на рис-сталище — зрелище отвратительное. Особенно если она с м-мечом или т-тре-зубцем. Не зря же даже п-плебс п-палец вниз загибает, когда б-бабы дерутся!

Луций Сцений гулко захохотал, размахивая обжаренной бараньей ногой.

— Миром они править будут! Фаллос тонок! Империя вечна, квириты! Да здравствует цезарь!

— Аве! — нестройно откликнулись от столов хриплые голоса.

— Мардук этот никакой не предсказатель, а простой шарлатан, — сказал рассудительный и начитанный Публий Сер-вет. — Как он там говорил? Земля, говорит, круглая, и Атлантов, значит, никаких нет. А он вниз заглядывал? Если его послушать, то получается, что эта его терра инкогнита на противоположной от нас стороне. Как же там её жители ходят? Вниз головой?

Легионеры снова дружно захохотали.

А чего не посмеяться над очевидными нелепостями? Мардук далеко, не услышит. А ведь прав наш Публий! Головастый цивис! Круглая Земля! Мардук, квириты, точно хлебного вина перепил! Трезвому до такого ни за что не додуматься.