Евгений Якубович: Кодекс джиннов

– Джинны ничего не забывают, Коля, – ответил Махмуддин, в лучах восходящего солнца выглядевший особенно монументально. – Я просто надеялся, что поднявшийся переполох заставит тебя изменить свое опрометчивое решение.

– Надеялся? – Коля чуть не задохнулся от возмущения. – Значит, ты нарочно устроил так, чтобы гномы узнали о побеге?

Джинн промолчал, с равнодушным видом попыхивая кальяном.

– Ну, Махмуддин, ты… я даже не знаю, кто ты после этого!

– Я – джинн, Коля, – гордо, но в то же время немного обиженно ответил тот. – И до, и после – я всегда буду джинном и никем иным. Весьма прискорбно, что ты до сих пор этого не понял.

– Хорошо-хорошо, – не стал раздувать конфликт землянин. – Но ведь ты же можешь их вытащить? Ну, пожалуйста, я тебя очень прошу!

– Давно бы так! – проворчал мгновенно оттаявший джинн. – А то – «приказы не обсуждаются», понимаешь ли! Может, и не обсуждаются, зато редко исполняются. Только скажи мне, Коля, как я узнаю твоих друзей? Я же их никогда не видел.

Космонавт тут же описал внешность своих сокамерников: элегантный рыцарь средних лет – барон Черч, молодой красавец, граф Энимор со своим невзрачным слугой Бриком и почтенный гном Эйнли.

– Гном? – удивленно переспросил Махмуддин. – Давно ли среди твоих друзей появились гномы, Коля? Уж не с той ли поры, как его соплеменники заточили тебя в темницу?

– Это совсем другой гном, – вступился за ученого космонавт. – И не забывай, Махмуддин, что эти соплеменники упекли за решетку и самого Эйнли. Так же несправедливо, как и меня.

– Как скажешь, Коля, однако я считаю, что гном, сидящий в тюрьме – это как раз и есть высшая форма справедливости.

Землянин готов был признать, что мудрый джинн в данном случае не так уж и не прав, но обстановка не располагала к обстоятельной беседе. Тюремщики могли проснуться в любую минуту.

– Махмуддин, миленький, поторопись! – взмолился Коля. – Вытащи их, а потом уже поговорим.

– Как вытащить? – не пожелал успокоиться джинн.

– Да как тебе удобней, хоть за шиворот. И можешь даже крышу тюрьмы приподнять, чтобы видно было, кого тащишь.

Махмуддин на мгновение задумался, а затем просиял.

– Благодарю тебя за подсказку, Коля! Это действительно самый удобный способ.

Джинн сосредоточенно запыхтел дымом из кальяна, а черепичная кровля угловой башни, где по обычаю содержали наиболее опасных преступников, медленно, со скрипом отделилась от стены и поползла вверх. Следом за ней поднялся и ковер-самолет. Махмуддин, прищурясь, оглядел внутренности тюрьмы и еще раз затянулся.

Над стеной показались невозмутимый граф и его перепуганный, на время даже приумолкший слуга. Оба человека неподвижно зависли на фоне рассвета, а джинн на всякий случай уточнил:

– Они?

– Они, голубчики! – обрадовался Коля. – Неси их скорее сюда.

Вслед за ними тот же путь проделал и ругающийся вполголоса, ради соблюдения конспирации, барон. А вот с гномом вышла осечка. Вместо почтенного ученого джинн принес мирно дремавшего сержанта тюремной охраны.

– Не тот, Махмуддин! – отчаянно замахал руками землянин. – Наш гном не такой толстый, да и выглядит постарше.

– Вот так бы сразу и объяснил! – пробурчал сконфуженный ловец гномов. – Сейчас

достану другого. Только скажи, что мне с этим делать. Может, придушить? Видишь, он уже просыпается. Сейчас такой шум поднимет!

– Не нужно душить! Просто выброси, – сказал Коля первое, что пришло в голову.

Хотя, почему бы и нет. Судя по тому, что рассказывал Эйнли про гномов, падение с высоты в пятнадцать метров стражнику особо не повредит.

– Выбросить? Вниз? – переспросил джинн. – Так ведь он и там шуметь начнет.

– Ну, так зашвырни его подальше! – мигом нашелся землянин. – Только аккуратно, и главное – быстро.

– С удовольствием, – откровенно признался Махмуддин и безукоризненно выполнил приказ. Где-то за лесом раздался негромкий шлепок и отчаянная, но приглушенная расстоянием, ругань гнома.

Наконец, и Эйнли спустился с небес в объятия товарищей по заключению, крыша башни аккуратно встала на свое законное место, а ковер-самолет бесшумно полетел прочь от этого навевающего неприятные воспоминания места.

– А куда, собственно, мы летим? – спросил Черч, когда утихли первые восторги по поводу внезапного и благополучного освобождения.

Коля пожал плечами. За всей этой суетой он даже и думать забыл о том, что будет дальше. Но оказалось, что Махмуддин уже обо всем позаботился.