Фредерик Браун: Йсуты

— Вальтер! Йсут — это что такое? — поинтересовалась миссис Рэлстон у мужа, доктора Рэлстона, во время завтрака.

— Э-э… какое-то общество, наверное. Не знаю, сколько их сейчас в мире. А почему возник этот вопрос?

— Марта говорила, что Генри что-то бурчал по их поводу, относительно пятидесяти миллионов йсутов. И что он ответил ей довольно грубо, когда она попыталась выяснить, о чем это он рассуждает.

«Марта» — это была миссис Грэхем, а «Генри» — доктор Грэхем, ее муж. Они были соседями Рэлстонов, причем жены близко дружили между собой.

— Пятьдесят миллионов… — задумчиво произнес доктор Рэлстон. — Но ведь это — количество партеносов.

Этого он не мог не знать, поскольку вместе с доктором Грэхемом отвечал за «Операцию Партено», а именно за организацию партеногенетических рождений. Вся эта история восходила к 1980 году, то есть имела уже двадцатилетнюю давность. Тогда оба ученых первыми сумели успешно провести опыт с человеческим партеногенезом, оплодотворением женской яйцеклетки без какого бы то ни было вмешательства со стороны мужского начала. Плод, полученный в результате опыта, назвали Джоном, и сейчас ему было уже двадцать лет. Жил он рядом, в семье Грэхемов, которые усыновили его после трагической смерти матери в результате несчастного случая.

Всем остальным партеносам было не более десяти лет. Дело в том, что лишь по достижении Джоном десятилетнего возраста, когда выявилось, что он обладает отличным здоровьем и не склонен ни к одной из аномалий, власти сняли действовавший до того момента запрет на применение этого метода. Тогда любой женщине, пожелавшей иметь ребенка (и не хотевшей отказываться либо от безбрачия, либо от жизни со стерильным мужем), было разрешено завести его путем партеногенеза. К тому времени стал заметно ощущаться сильный недостаток мужчин, треть которых погибла после эпидемии тестостерита в 1970 году. Поэтому с просьбой о партеногенезе обратились сразу более пятидесяти миллионов женщин, которые и дали жизнь зачатым столь необычным образом детям. К счастью, для равновесия полов в большинстве случаев рождались мальчики.

— Марта полагает, что Генри встревожен в отношении Джона, — снова повела беседу миссис Рэлстон, — Но она даже представить себе не может, какого рода тревогу может вызывать Джон — ведь это же совершенно о-ча-ро-ва-тель-ный юноша!

Как раз в этот момент доктор Грэхем стремительно, не постучавшись и не оповестив о себе, влетел в комнату. Он был бледен как полотно, глаза выпучены.

— Я оказался прав! — громко воскликнул он.

— По поводу чего?

— Насчет Джона. Я еще никому не рассказывал, но угадайте, что он вытворил в тот вечер, когда у нас были гости и вдруг выяснилось, что не хватает напитков.

— Неужто обратил воду в вино? — пошутил доктор Рэлстон.

— В джин, учитывая, что все пили мартини. А сегодня утром, да-да, как раз в этот момент, он отправился, покататься на водных лыжах. Но не взял с собой никаких лыж, заявив, что ему и одной веры хватит.

— О боже! — воскликнул доктор Рэлстон, пряча лицо в ладони.

Ведь уже случилось в истории человечества, что мальчик родился от девственницы. А теперь в мире оказалось пятьдесят миллионов мальчиков, произведенных на свет непорочным зачатием. Пройдет десять лет, и на Земле объявятся пятьдесят миллионов взрослых йсутов…

— Господи! — разрыдался доктор Рэлстон.