Кира Измайлова: "Я больше не вернусь!"

— Да ну? — не поверил Каракурт. — Эльф, говоришь… Ну, я не против, всё равно заняться нечем. Только…

— Что? — поторопила я.

— Мы, понимаешь, задаром не работаем… — забрал бороду в кулак Каракурт. — Наемники мы… Но очень хорошие!

— Сколько? — прервала я его рекламные излияния.

Каракурт отчего-то густо покраснел и прошептал мне на ухо цену своих услуг.

— Идет, — моментально согласилась я. Всего-то два золотых за всю кампанию! Ну, плюс ещё подъемные в случае тяжелого ранения или увечья. Видимо, на самом дальнем востоке эта сумма считалась невероятной! — По рукам?

— По рукам! — обрадованно прогудел Каракурт и осторожно шлёпнул по моей ладони мизинцем левой руки.

— Да, — спохватилась я. — А как же вы без меча?

— А, — отмахнулся Каракурт. — У меня ещё секира есть, с ней даже и привычней… И булава у меня есть…

Словом, мы покинули кабак, даже не подумав расплатиться за выпивку. Мне было страшно интересно, на каком коне Каракурт везет своё обмундирование (он всё ещё продолжал перечислять содержимое своего арсенала)… Я чуть в обморок не упала, когда увидела его транспортное средство! Это был гигантский (и такой же лохматый, как хозяин) буйвол! А может, и не буйвол, я в местной фауне не очень хорошо разбираюсь, но острые, направленные вперед рога у зверюги были поистине колоссальными! Для пущего страху они были окованы металлом…

— Мама моя родная! — только и смогла я сказать. А Каракурт спокойно взгромоздился на холку гигантскому парнокопытному и прогудел:

— Ну что, хозяйка, не будем время даром терять?

— Точно! — обрадовалась я. Я, признаться, боялась, что Каракурт решит переночевать в городе, а тратить деньги на «гостиницу» не хотелось. Лучше уж в лесу заночевать. Кажется, Каракурт придерживался того же мнения. Видимо его, дитя природы, городские стены угнетали.

Мы потихоньку двинулись на северо-запад, будь он неладен. Мне ужасно хотелось расспросить Каракурта о его родине, но разговаривать было не очень удобно: моя голова находилась на уровне его колена. Это притом, что я сидела на Лохматке!

Меланхоличный буйвол, имя которого я так и не смогла воспроизвести, пер по равнине, как танк. Лохматка еле-еле за ним поспевала, хотя буйвол вроде бы не очень торопился. Впрочем, лошадка явно застоялась, и разминка была ей на пользу. Но, надо сказать, рысь у неё была очень тряская, так что к вечеру я основательно намозолила пятую точку…

Вообще-то мне было не до окружающих красот, однако кое-что всё-таки бросалось в глаза. Во-первых, деревушки, мимо которых мы проезжали, казались напрочь вымершими. Ни собаки не лаяли, ни петухи не орали… Во-вторых, на дороге нам не попалось ни единого путника, хотя раньше, помнится, тут было не протолкнуться от конных, пеших и гужевого транспорта. Ну и так далее. Такое впечатление, что во всей стране не осталось ни единой живой души. Меня, к примеру, это угнетало, а вот Каракурту явно было наплевать: он спокойненько гудел себе под нос песенку на родном наречии. Полагаю, неприличную, потому что время от времени Каракурт гулко хихикал.

Ночь мы провели спокойно, на нас никто не нападал, если не считать… комаров! Ну откуда они взялись, а? Не было в этих местах кровососущих насекомых, не бы-ло! Я же помню — Лив рассказывал, что эльфы какими-то хитрыми путями отучили комаров нападать на себя… и на людей заодно! А тут что творится?! Я пораскинула мозгами и решила, что это месть эльфов людям. Мелко, конечно, но всё равно неприятно. Тем более что комары летали даже не стаями, а прямо-таки тучами! Удивляюсь, как я себя к утру до синяков не избила, отмахиваясь от коварных насекомых! А Каракурту хоть бы хны — сквозь его шевелюру и медвежьи шкуры ни один паразит бы не пролез. Впрочем, Каракурт всё равно непрерывно чесался. Я сперва думала, что он делает это из солидарности с хозяйкой, то есть мной, но потом решила, что его просто-напросто донимают блохи. Во всяком случае, чесался он так же яростно и громко, как его буйвол.

Утром, перекусив на скорую руку, мы снова отправились в путь. Населенные пункты попадались всё чаще и чаще, и вот что интересно: многие поселки по-прежнему казались вымершими, зато в других кипела бурная жизнь. И вот над теми, где кипела жизнь, развевались какие-то совершенно незнакомые мне флаги — три зеленых ромба в ряд на малиновом поле. Насколько я помнила, у каждого мало-мальски себя уважающего городишки в этих краях был свой флаг, герб, валюта и черт ещё знает что… Впрочем, разная валюта ерунда: золотая монета — она и есть золотая монета, что бы на ней ни было отчеканено. А вот флаги радовали разнообразием: там были и полосочки, и кружочки, и квадратики, и львы, и драконы, и прочие мифические звери… Но вот зеленых ромбов, убейте, не помню!