Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Уговаривать, домового, не пришлось. Он сработал еще быстрее своего младшего брата Семена. Все расселись на печи и стали отмечать встречу братьев. Говорили, в основном, домовой, гаражный и тюремный. Они вспоминали детство и разные детские шалости. Остальные улыбались или хохотали, в зависимости от ситуации. Атмосфера была расслабляющей, и когда, Семен призвал всех к тишине, то это показалось шуткой.

— А ну, тихо! — Призвал Семен. — Машину нашли.

Все замолчали. Семен смотрел в одну точку и кивал головой. Потом он сказал «угу» и посмотрел на Никанора.

— Давай, брат, наливай на посошок. — Гаражный потер руки. — В Текстильщиках наша машинка. Щас, мы хряпнем, чтобы дорожка была гладкой, и вперед, вышибать показания из водителя.

— Так и сделаем. — Сказал Иван. — Ты, Семен, отметишь адрес на навигаторе у Никанора. Допросим водителя и в тюрьму на совещание.

— Слушаю.

— Докладывает «Сокол-2». Объекты покинули тюрьму, но уже впятером.

— Как покинули?

— Не знаю, шеф. Наверное, сбежали.

— Продолжайте.

— Они поехали на своей печи в Останкино, к платформе. Я вынужден был отправиться за ними, чтобы не потерять из вида. Именно поэтому, я не смог узна…

— Не отвлекайтесь.

— Извините, шеф. Я поехал за ними. Они подъехали к гаражам. Там к ним присоединился шестой. Они долго обнимались, потом набили морду представителю префектуры, и раскурочили бульдозер.

— Зачем?

— Я не смог этого выяснить, шеф. Наверное, у них бывают какие-то приступы.

— Продолжайте.

— Потом они сели на свою печь и стали пить водку. После этого, тот, который к ним присоединился шестым, сказал, что надо ехать в Текстильщики.

— Зачем им в Текстильщики?

— Тот, шестой, сказал, что нашли какую-то машину. Они допросят какого-то водителя и поедут назад в тюрьму.

— Нашли, значит. — Задумчиво проговорил шеф.

— Что? Я не понял?

— Слушай меня внимательно. — Произнес шеф. — Возвращайся к отделению милиции и жди их, если приедут.

— А как же…

— Я два раза повторять не люблю.

— Извините, шеф.

В трубке раздались короткие гудки.

— Чтобы не повторять два раза, надо внятнее объяснять. — Сказал «Сокол-2» и нажал кнопку отбоя.

Навигатор привел их точно к воротам гаража с номером двадцать семь. Друзья слезли на землю и огляделись. Двадцать девятый гараж был открыт, и оттуда доносились приглушенные голоса. Было решено, сначала обследовать гараж, чтобы выяснить, та ли там машина или похожая. Диоген подошел к воротам, осмотрел замок и попросил у Никанора проволоку. Домовой вынул из левого кармана несколько стальных отмычек и протянул гному.

— Откуда у тебя отмычки? — Изумился Сидор.

— В милиции взял. — Равнодушно ответил Никанор. — Пока тебя ждали, я полазил по комнатам. На них бирки были красивые, я их выкинул. А крючки взял себе. В хозяйстве все может пригодиться.

— А знаешь, что это?

— А мне по фигу.

— Это вещественные доказательства.

— А чего они нас в тюрьму посадили? — Парировал домовой.

— Мы же сами захотели, чтобы Сидора увидеть. — Напомнил Иван.

— Ну и что? — Не унимался Никанор. — А чего они детей воруют?

— Милиция, что ли, ворует?

— А это, кстати, не известно.

— А я согласен с Никанором. — Поддержал брата Сидор. — Сейчас такая милиция, что ни в чем нельзя быть уверенным.

— Все! Открыл! — Крикнул от ворот Диоген. — Классные ключики.

— Барахло не держим. — Заважничал Никанор.

— Не нравится мне твоя клептомания. — Заявил Иван. — Пистолет, теперь, вот, отмычки.

— Да ладно, Вань! Не я, так другой спер бы. — Никанор убрал отмычки в карман. — Все равно, плохо лежало. Сам знаешь. Если плохо лежит, то, фьють… Лучше пойдем машину смотреть.

Все согласились с домовым и, открыв ворота гаража, вошли вовнутрь. Машина была та, которую они видели на диске. Поддельные номера были заменены, но лежали на верстаке. Они обшарили всю машину, даже не поленились заглянуть под коврик, но не нашли ничего, что бы могло указать на место жительства владельца. Брыня пошел к двадцать девятому гаражу, в надежде на то, что соседи могут знать друг о друге.

Он заглянул в открытые ворота. Внутри гаража полным ходом шел ремонт. Старенькая «Нива», в подпалинах от сварки, раскорячилась на кирпичах. Снятые колеса валялись рядом. На одном сидел парень, лет двадцати с небольшим, и курил сигарету с фильтром. На другом колесе сидел, по всей вероятности, его отец с бутылкой пива в руке. Третье колесо лежало на четвертом, а на нем фанерка, заставленная бутылками пива и копченой рыбой. Отец с сыном вели неторопливую беседу, периодически заливая ее пивком. При появление Брыни, они замолчали и уставились на него.