Николай Кудрявцев - Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

А здесь все перекрыли и надо обходить за три квартала. Оцепление не дает никаких объяснений, а слухам лучше не верить, потому что можно подцепить лучевую болезнь.

А вот, небольшая кучка одних, встретилась с небольшой кучкой других, и ОМОН вынужден нести потери.

Тротуары заполнены людьми, снующими туда-сюда. Причем туда идут, в основном те, кто вкладывает куда-то свои сбережения, и те, кто эти вклады проворачивает на всю катушку. А сюда идут те, кто убегает от налогов, и те, кто выколачивает налоги.

В метро спускаются высотники. Из метро выходят горняки. На городском транспорте ездят зайцы. На автомобилях — чайники. В лохотроны играют лохи. За порядком следит мусор.

На подъезде к гаражам, печь резко вильнула, сбив рекламный щит, на котором предлагались микроволновые печи со скидкой.

— Ревнует. — Прокомментировал ее поступок Диоген и нежно погладил печную трубу.

— Печь тоже человек! — Пояснил Никанор.

— А я вот, никак не пойму? — Брыня копировал Роденовского «Мыслителя».

— Печь, штука сложная. — Поднял палец Диоген. — Это тебе не карты Таро, чтобы сразу все понимать.

— Да я не про это.

— А про что?

— Про кота. — Брыня почесал за ухом. — Где он так отожрался?

— Говорят, что «вискас» стал еще вкуснее. — Заметил гном.

— Хватит болтать. — Сидор показал на гаражи. — Уже приехали.

Все посмотрели туда, куда указывал татуированный палец Сидора. Перед ними стояли нестройные ряды разношерстных гаражей. Колоритные надписи на некоторых железных воротах, открывали соседям глаза, на владельцев. Создавалось впечатление, что ты попал на выставку современной настенной живописи. Некоторые композиции были на грани гениальных. А были и такие, что даже перешагнули эту грань. Пара гаражей было открыто и около них стояли автолюбители, дымя разнообразной табачной продукцией, и ведя глубоко профессиональные беседы.

Детективы слезли с печи.

— Семе-о-о-н! — Заорал Сидор.

Автолюбители замолчали и уставились на чудо отечественного автомобилестроения. Потом нашелся кто-то знающий (у нас всегда кто-то знает больше, чем другие), он сплюнул на землю и произнес: "На воздушной подушке". Интерес к печке сразу пропал, и автолюбители вернулись к своим баранам.

— Семе-о-о-н! — Повторил Никанор.

— Не ори, я не глухой.

Друзья развернулись на голос. Перед ними стоял, улыбаясь, весь перемазанный отработкой, Семен. Он был одет в черный засаленный комбинезон, и вытирал руки грязной ветошью. На голове неуклюже сидела вязаная шапочка, из-под которой торчали волосы. Семен вытер руки, кинул ветошь себе под ноги и раскинул руки.

— Братаны!!! — Заорал он, словно находился на другом краю Москвы.

Никанор с Сидором бросились на него и, все трое, стали обниматься и хлопать друг друга по спинам. После того, как братские объятья ослабли, а дежурные фразы иссякли, на Семена налетел Диоген.

— Братан!!! — Заорал он, испугав гаражного до онемения.

Семен еле отбился от Диогена. Он поздоровался с Иваном, познакомился с Брыней, и подошел к своим братьям.

— А, что с гномом? — Спросил он у Никанора, поглядывая с опаской на Диогена. — Раньше, он степеннее был.

— Жизни радуется. — Ответил домовой.

— Что-то он какой-то буйный.

— Диоген? — Никанор посмотрел на веселого гнома. — Не-е. Он сама гуманность.

— Меня братом назвал.

— А у него все братья.

— И давно это с ним? — Семен снова посмотрел на Диогена.

— Да как женился, вроде бы. — Припомнил Никанор. — Ты помнишь, когда он женился?

— Нет. — Ответил Семен. — Меня, до этого, тетка Макоша в конюшенные определила.

— Она такая. — Усмехнулся домовой. — Помню, поучала: Кто лентяй, тот ищет причину, а кто работяга, тот ищет способ. Бывало, увидит того, кто ищет причину, ткнет в него своим веретеном, да как гаркнет: "Дармоед!". Аж, вот такие мурашки по телу. — Он показал половину указательного пальца. — Ей бы сейчас по государственным учреждениям прогуляться.

— Не получится. — Возразил Сидор.

— У тетки Макоши? — Возмутился Никанор. — Думай прежде! Это для нас она тетка, а для всех Богиня Судьбы! Попробуй, вякни. Она к тебе свою помощницу приставит, Кривую или Нелегкую, и тебе зверек.

— Какой зверек? — Не понял Семен.

— Северный и пушистый. — Усмехнулся Никанор. — Песец, называется.

— Твоими бы устами… — Проговорил Сидор. — Только была Богиня Судьбы, да вся вышла. Сейчас другой бог верховодит. Удобный. И дармоедство не наказывает, и казнокрадство. Достаточно сходить в церковь, отстегнуть, и все грехи прощаются.