Александр Экштейн - Люди полной луны

— Черт его знает. — Он потер подбородок, пододвигая к себе стакан. — По-моему, в меня бесы вселились.

— Я знаю, — успокоил его Хромов. — Сейчас почти во всех кабинетах МУРа одержимых допрашивают. Ты пей, Сергей Антонович, и не забивай себе голову.

— Ага. — Миронов залпом осушил стакан водки и постучал себя пальцем по темени. — Моя голова забита полностью.

— Дай-ка я посмотрю, — вдруг заинтересовался Хромов, вставая с места и направляясь к Миронову, — как тебя прооперировали.

Он внимательно рассмотрел, аккуратно раздвигая волосы на голове, послеоперационный шов и, отходя от Миронова, пробормотал:

— Надо морду набить.

— Кому? — удивленно посмотрел на него Миронов.

— Ну-у, — смутился Хромов, — я, конечно, не имею в виду весь коллектив Склифа, но одному, Лутоненко, надо набить точно или наоборот. — Он умел очерчивать свои слова парадоксальной четкостью и ясностью.

— А где Тарас? — спросил у Хромова Миронов, и по его лицу было видно, что стакан «кристалловской» для Интерпола подействовал на него благотворно, он перестал выглядеть как вор-рецидивист.

Война России в Чечне напоминает преступление, совершаемое в состоянии аффекта и превышение самообороны одновременно. Войны были, есть и будут в обозримом будущем. История человечества зиждется на непрекращающейся ни на один день войне. В тот момент, когда войны исчезнут, наступит трагический мир тоскливой любви друг к другу, человечество ввергнется в бездну благополучия. Колбаса из Бытия будет способствовать укреплению иммунной системы и способствовать долголетию, исключающему разумные пределы. Но я отвлекся…

— Весь этот участок, — сержант ткнул пальцем в сторону проселочной дороги неподалеку от леса, — надо

проскочить на максимальной скорости. Это для того, чтобы снайпер не успел прицелиться. Так что будьте готовы к ухабным телодвижениям.

— Хватит тебе предупреждать, — разозлился Веточкин. — Включай форсаж, и на взлет, а то мы и к вечеру в Гудермес не попадем…

…Веточкин прибыл в Ханкалу вчера вечером и нос к носу столкнулся с Лапиным, своим коллегой, другом и начальником краснодарского УФСБ.

— Какого черта! — обрадовался небритый камуфляжный Лапин. — Веточкин, ты ли это?!»

— Я, — заверил Тарас Веточкин, обнимая его. — А ты что, совсем одичал? Что забыл в Ханкале?

— Я здесь со следственной группой и нашим спецназом, в общем, по делу, а ты, видимо, проверяющий, чтоб меня разорвало.

— Нет, я здесь следственная группа и спецназ в одном лице. Мне надо допросить двух задержанных в Гудермесе иорданцев и по результатам допроса решить, переправить их в Лефортово или оставить здесь, в смысле расстрелять на месте по законам военного времени. На них крови по самое горло.

— Ага, — кивнул Лапин. — Если их сразу же после боя хлопцы не расстреляли, а взяли в плен, все становится сложнее. Кстати, колонна на Гудермес пойдет через два часа, я с тобой поеду, а пока пошли ко мне, дело есть.

— В смысле за встречу? — на всякий случай поинтересовался Веточкин и добавил: — У меня «Столичная» из Москвы.

— Здорово, — обрадовался Лапин. — А у меня «маде ин третий дом с краю возле горы». Прежде чем в желудок попадет, полчаса в горле колом стоит.

— Да ты что? — изумился Тарас Веточкин и глубокомысленно произнес: — Надо попробовать.

— А куда же ты денешься? — удивился Лапин. — Сегодня же вечером, в крайнем случае завтра, будешь считать, что «кристалловская» водка встречается лишь во сне и в фантастических романах.

— …Ты откуда, сержант? — спросил Веточкин у напряженно осматривающего местность десантника.

— Из Таганрога, — ответил сержант. — Кракол моя фамилия, а зовут Славой.

Российская, но активно враждебная земля бросалась под колеса мчавшегося на всей скорости бронетранспортера. Несмотря на то что это была равнинная часть Чечни, присутствие гор ощущалось повсеместно. С одной стороны дороги местность была холмисто-овражной и часто подступающей близко к дороге, а с другой — клочковато-лесистой. Колонна состояла из четырех грузовиков с продовольствием, медикаментами и горючим и двух бронетранспортеров сопровождения. Некоторое время, в самом начале пути, над ними барражировал вертолет, но затем исчез. В головном БТРе находились Веточкин и пятеро десантников, возглавляемых сержантом Краколом, вооружение было обычным: «АКМ», ручной пулемет, РГД-5, ножи, два гранатомета и прочие игрушки убийственного предназначения. Лапин вместе с другими десантниками находился в замыкавшем колонну бронетранспортере. Вскоре, сразу же после того, как вертолет перестал сопровождать колонну, показался первый блокпост. На его бетонных плитах белой краской было начертано: «Осторожно, менты!», чуть пониже и помельче приписано: «Пропуска предъявлять только в условных единицах» — и подпись: «Геращенко».