Замуж с осложнениями-2. Сами мы не местные

Лес редеет, зато мы всё чаще идём в гору. Мне, конечно, теперь неохота признаваться, что я и правда устала, но что-то уже совсем тяжко становится. Только я набираюсь духу, чтобы всё-таки признаться, как мы выходим на открытую ровную площадку, с которой открывается потрясающий вид на, собственно, Дол.

-- Ух ты-ы-ы, -- только и выговариваю я.

Слева возвышаются совершенно монументальные горы, гораздо выше, чем те, что окружают Ахмадхот. Справа чуть-чуть леса, а потом сколько хватает глаз бескрайняя степь под снегом. А прямо -- слепящая искрящаяся на солнце водная гладь под ультрамариновым небом. И ни единой души нигде. Я поняла, наконец, чем так прекрасны муданжские пейзажи -- в них нет и следа человека! Я хочу немедленно поделиться своим открытием.

-- Как это здорово, что тут никого нет!

-- Однако, -- смеётся Азамат. -- Ты сильно устала от людей!

-- Да нет, не в этом дело... просто на Земле нет такого места, где бы не было людей, понимаешь?

-- Что ж у вас, совсем дикой природы не осталось?

-- Да нет, заповедники-то есть, но туда ведь не пускают. То есть, если ты работаешь в охране или изучаешь какое-нибудь зверьё, то по специальному пропуску можешь пройти, а все остальные -- только по туристическим тропам группами по десять человек. А здесь можно так вот запросто войти в лес -- и никого...

Азамат смеётся и мотает головой, дескать, подумать только, какие у землян проблемы.

Мы плюхаемся на лежащий на земле ствол чересчур раскидистого дерева неизвестной мне породы и отдыхаем, любуясь нетронутым древним пейзажем. Азамат снова принимается что-то напевать, как тогда на канатной дороге. На сей раз я всё-таки спрашиваю, что это.

-- Это из цикла песен о сотворении мира. Тебе-то я его очень кратенько пересказал, а там ведь на самом деле про каждую речку отдельно, не говоря уж о горных хребтах. А Дол -- это вообще отдельная тема. Горсть старого бога, в которой скопилось молоко Укун-Танив... Безумно красивая песнь. Когда будет праздник начала лета, обязательно послушай, тогда весь цикл поют.

-- Да мне и в твоём исполнении нравится. У вас эти певцы все верещат, как будто им что-то отдавили.

-- Ты просто по-настоящему хорошего певца ещё не слышала. Ахамба, конечно, неплох, но он скорее интонацией берёт, а не голосом. Ну да ничего, услышишь ещё.

Мы снова что-то съедаем, а потом идём вниз, к берегу. У самой кромки полоса льда метр-два шириной, а дальше вода плещется. Азамат довольно потягивается.

-- Весна!

Внезапно он настораживается и оборачивается в сторону полей.

-- Не так тут безлюдно, как ты говорила... У нас сейчас будут гости.

Минут через пять я начинаю различать какую-то движущуюся точку на горизонте. Мы отходим от воды под деревья и ждём, кого это принесёт нелёгкая. Наконец перед нами притормаживает всадник на большой ярко-рыжей мохнатой лошади. Всадник, мужик примерно одного с Азаматом возраста, спрыгивает в снег и приветствует нас согласно этикету -- кланяется, перекрестив руки на груди и положив ладони на плечи. Азамат руки тоже скрещивает, но не кланяется, а только чуть кивает. К счастью, женщины в присутствии мужа вообще не должны здороваться с посторонними.

Незнакомец открывает рот и принимается говорить -- и я понимаю, что ни шиша не понимаю. То есть, вроде всё по-муданжски, но ни хрена разобрать не могу. Однако я чувствую, что Азамат еле заметно расслабляется. Очевидно, тут никаких проблем.

-- Очень рад встрече, -- говорит Азамат. -- Да, мы с супругой как раз решили осмотреть землю, которая мне досталась. Наш унгуц стоит за этим лесом. Я думаю, мы сейчас вернёмся к нему и нагоним вас, а там вы нам всё покажете?

Всадник отвечает утвердительно, хотя и косится на меня с сомнением. Думаешь, не дойду?

Азамат с ним прощается, он вспрыгивает обратно на своего весёлого конька и неспешно удаляется, откуда явился.

-- Кто это был? -- спрашиваю с интересом, разворачиваясь к лесу.

-- Один из пастухов, -- недоумённо отвечает Азамат. -- Он же представился.

-- Я ничего не поняла, что он говорил!

-- А-а... ну да, он из Долхота, они там немного не так говорят... Но всё то же самое, только чуть-чуть звучит по-другому. Ты привыкнешь.

-- Надеюсь, -- вздыхаю я. Стоило столько времени учить этот долбаный язык, чтобы обнаружить, что у него ещё и региональные диалекты есть! -- Так чего он хотел?

-- Ему Старейшина Унгуц птичку прислал, что мы сегодня здесь будем...

-- Птичку?!

Азамат хохочет.

-- Да нет! Это просто говорится так... ну вроде как сообщил или намекнул... То есть, я не знаю, как именно. Может, человека послал, может, позвонил... кто его знает. Поэтому так и говорят, птичку послал, когда не знаешь, как именно. Так вот, он хочет показать нам табун, а ещё говорит, что тут есть постоянные шатры, в которых можно заночевать.