— Мы отрубим ему голову!
3
Что-то подобное я как раз и ожидал услышать. Более эксцентричного и сумасшедшего человека, чем Мусорщик, в нашем городе не было и быть не могло. Будь я менее пьян (хотя с двух стаканов меня только-только начинает мутить. Видно, Мусор и здесь постарался), то, наверное, пришел бы в тихий ужас от такого предложения.
Отрубить человеку голову?! Просто так, предположив лишь, что он инопланетянин, а это само по себе еще безумнее и совершенно неправдоподобно! Но в головушке моей, державшейся на обычной шее с небольшим шрамом на загривке, клубились сейчас сизые пары алкоголя вперемешку с куревом. А это, сами знаете, сильно замедляет процесс ясного мышления. Вместо того чтобы просто встать и молча удалиться, показав таким образом, что я не желаю участвовать в подобных вещах, я глупо хихикнул и спросил:
— Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал?
Мусорщик охотно повторил:
— Мы отрубили Павлу Павловичу Чуварову голову! — После чего последовала еще одна неторопливая процедура разливания, заглатывания и закусывания (а в случае с Мусором — занюхивания рукавом пальто). Сева стал лиловым. Я же почувствовал, что ноги совсем не мерзнут. Разве что пятки чуть-чуть.
— Что значит «мы»? — поинтересовался я, похрумывая огурчиком,— Ты думаешь, мы с Се- вой согласимся пойти на такую авантюру?
Мусорщик утвердительно кивнул.
— Ты действительно так думаешь?
— Думаю. Давай еще по рюмашке? — Он потянулся за моим стаканом, опрокинул его, громко, с выдохом произнес «звиняйте», потом все- таки разлил первую бутылку до конца, и мы дружно выпили.
— А ч-что? Вполне приличное предложение. Подумаешь, рубануть по шее.— Лиловый Сева икнул и полез руками в пакет с огурцами.
— И что? Рубанешь ты, а дальше?
— А дальше все просто, как даже не бывает! Голова, которую рубили, летит в одну сторону, тело в другую. Из чего-то одного вылезает инопланетянин, мы его хватаем, вяжем, тащим.
Куда? В милицию. Там нам платят деньги, и мы живем богато и счастливо до конца дней.
— Так много тебе и заплатят, жди.
— Дык за живого пришельца! — Мусор выпучил глаза, ставшие красными и большими.— Пущай только попробуют не заплатить! — Взмахом тяжелой руки Мусор опрокинул на пол стопку книг и чуть не уронил задремавшего было Севу. Сева стукнулся головой о стенку, хрюкнул и относительно ровно сел.
— Ч-что? Вполне... вполне, я бы сказал, приличное предложение,— прошамкал он и снова закрыл глаза. Пить Севе определенно нельзя. А впереди в тусклом свете ламп нас ожидала еще одна непочатая бутылка.
— Хорошо. Допустим,— сказал я,— А почему именно рубить? Нельзя его попросить? Может, он сам вылезет?
— Пень ты, Витя,— добродушно проговорил Мусорщик и икнул.— Пнем был, пнем и остался! Так он тебе и вылезет сам. Может, даже вообще смоется, когда мы к нему подойдем. А потом, ты только представь себе, наведет на нас группу злобно настроенных инопланетных киллеров, чтобы нас убрали! Поэтому и нужно нападать неожиданно и бить только на поражение, пока Пал Палыч наш ни о чем не догадывается! Ясно вам, господа?
— Мне в-все уже... м-мм... да, давно...— пробормотал Сева, своей тощей лапой потянувшись к стакану. Мусорщик тонкий намек понял и, быстро отковыряв вилкой крышку второй бутылки, разлил водку по стаканам.
Выпили.
После четвертого стакана мысли мои полетели совсем уж в непонятном направлении, а скорее всего, куда-то в сторону затылка. Лишь очень и очень чудовищным усилием воли я выдавил:
— Чем рубить-то будешь?
— Щас! Один момент! — Мусорщик с кряхтением нагнулся и полез под стол. До моих ушей донеслось невнятное бормотание, что-то насчет Севиной прабабушки, чиханье, гулким эхом отразившееся от стенок туалета, и, наконец, он вылез, сжимая в руках топор.
Штука эта действительно имела угрожающий вид. Особенно в руках Карла. Широкая ручка светло-коричневого цвета заканчивалась блестящим плоским лезвием, грозно возвышавшимся над Мусорщиковой макушкой. На секунду мне показалось, что топор сейчас выскользнет из его рук и придавит Карла всем своим весом. В том, что топор довольно тяжелый, сомневаться не приходилось.
Но ничего не произошло. Мусорщик со звоном положил топор на стол, едва вновь не опрокинув стаканы, и повернул ко мне свой толстый нос:
— Вот это штука! Правда, товарищи? Таким топором не только шеи рубить можно! Гусеницы у тракторов без труда берет.
Я не стал интересоваться, зачем перерубать гусеницы тракторам.
Читать дальше