Зато форма номер два (сапоги, штаны, «голый торец») применялась во все времена года, кроме зимы. В такой вот форме курсанты и выстраивались на плацу – зевая и шустро потирая ладонями «голые торцы», быстро покрывающиеся гусиной кожей.
– Первый комплекс вольных упражнений! Начи-на-ай! – разнесся из динамика записанный на пленку голос офицера кафедры физподготовки капитана Иванчи. Сам капитан в спортивном костюме изображал на трибуне перед плацем эдакий сурдоперевод собственных записанных команд – училище всегда славилось новаторством в методике обучения.
Надо сказать, фамилия капитана – Иванча – забавляла курсантов «китайских» групп, ибо переводилась с китайского языка вполне мирно и почти по-домашнему, несмотря на многочисленные капитанские спортивные разряды: «чашка чая».
– На дистанцию кросса бегом – марш! – и голос капитана сменила веселая музычка и голос Аллы Пугачевой, быстро заглушаемый нарастающим грохотом сотен сапог по асфальту.
– Ауриньш! – обернулся на бегу замкомвзвод Леха Мамонт. – Почему в тельнике? Замерз?
– Чтобы не потерялся, товарищ сержант, – ровным вежливым голосом объяснил Маргус, догнав Леху.
– Снять! – скомандовал сержант и ухмыльнулся: – Такой не потеряется…
Это уж точно – на такую тельняшку не польстился бы даже самый рачительный каптер, готовый утащить в свою норку любое барахло: донельзя выцветшая от бесчисленных стирок, растянутая могучими десантными торсами, даже на широкой груди Ауриньша она напоминала развратное вечернее платьице с откровенным декольте и дразняще широкими проймами. Маргус послушно стянул тельняшку, сунул ее в карман штанов и занял свое место на правом фланге.
Бежал он легко и ровно – не сопел, не пыхтел, и даже совсем не топал, словно был обут в тапочки-балетки. Понемногу курсантов это начало заедать. Что, офигенный спортсмен, что ли? В первый раз на зарядке – и чешет наравне со всеми. Ну так мы тебе сейчас покажем, как старые десантные волки бегать умеют (что с того, что выслуги у нас всего пара месяцев – зато каких месяцев!). Не сговариваясь, парни начали понемногу прибавлять темп, и вскоре уже начали обгонять бежавший впереди взвод второкурсников («…Куда ломитесь! Оборзели салаги!»). Потом еще один. Кислород из воздуха вдруг опять стал пропадать, как в первые дни карантина. Обливаясь потом и задыхаясь, парни грохотали сапогами по щербатому асфальту, из последних сил наращивая и без того бешеный темп. А этому гаду – хоть бы что. Все тот же ровный бег, те же размеренные движения, разве что шаги стали шире.
– Леха! – задыхаясь, всхлипнул Серега Зинченко, «комод-раз». – Ну его на хрен, этого робота, у меня пол-отделения сейчас сдохнет! Сбавь темп!
– Вот хренушки! – упрямо просопел Мамонт. – Держи своих, немного осталось. Мы этого студента уроем…
Момент финиша парни помнили смутно: перед глазами уже все плыло, а сердца молотили уже не в глотке, а где-то в самом черепе. Обессиленные, все судорожно глотали сырой осенний воздух и держались на ногах только грозными окриками сержантов: «Не стоять! Ходить!».
– Загнанных лошадей… Пристреливают нафиг… – кое-как просипел вконец вымотанный Пашка Клешневич, и вдруг зашелся в приступе рвущего судорожного кашля. Он согнулся, лицо его побагровело. Парни растерялись. Что с ним? Вдруг загнется сейчас?!
– Дай руки! – неожиданно возник рядом с ним Ауриньш и, встав у Пашки за спиной, обхватил его запястья. Поднял руки вверх, развел в стороны, прогнулся назад. Пашка повис на его руках, как распятый Андрей Первозванный.
– Вдохни глубоко! – мягко скомандовал Маргус.
Пашка взахлеб, со стоном втянул воздух широко раскрытым ртом, бессильно лежа мокрой от пота спиной на груди Маргуса.
– Теперь выдыхаем! – Ауриньш поставил Пашку на ноги, прижал его руки к груди, наклонил, почти согнув пополам.
– Еще раз! – И Пашка опять распластался, подставив рыхловатую грудь блеклому осеннему солнцу. Лицо его быстро приобретало нормальную окраску, глаза стали глядеть осмысленно.
– Ну вот, теперь хорошо, – аккуратно поставил Маргус Пашку на ноги. – У тебя бронхи не болели раньше?
– Было… – Пашка размазывал по лицу выступивший холодный пот, но дышал уже почти ровно. – Боялся, что медкомиссия зарубит…
– Тебе нужно нагрузки пока дозировать, – озабоченно проговорил Маргус, – надо командиру сказать.
– Ты что, сдурел? – вытаращился Пашка. – Не вздумай! Я втянусь, ничего…
Маргус кивнул и отошел – все такой же спокойный и невозмутимый, черт.
Читать дальше